Обреченные на сражение. Не принимай покорно. Александр Скопинцев
транспорта и обернулся. Из него вышел офицер с усами – товарищ член Военного совета Лебедев.
– Измена! – прорычал он, его голос звучал как гром среди ясного неба, полное недовольство и гнев.
Рубцов, опустив руку от шлема, которой отдавал приветствие, почувствовал, как внутри него закипает гнев. Он знал, что в такие моменты нужно сохранять спокойствие, но эмоции брали верх.
– Вам приказано выступать в 9:00 выступать, а сейчас 11:00! – кричал Лебедев, его лицо было искажено яростью. – Никто не вышел на рубеж!
– Корпус может закончить перегруппировку только к завтрашнему утру! – ответил Рубцов.
– Приказываю немедленно начать наступление! – почти закричал Лебедев, его глаза сверкали, как острые лезвия. – Если не начнете, отстраню от должности и отдам под суд!
Рубцов, чувствуя, как на него давит груз ответственности, прошептал:
– Ну что ж, приходится принимать самоубийственные решения.
Он понимал, что в такие моменты нужно действовать, и, собравшись с мыслями, произнес:
– По частям вводить корпус в бой. Согласен, создается подвижная группа в составе дивизии Васильева, полка Волкова и мототехнического батальона. Основные силы после перегруппировки вступят в бой завтра утром.
– Давно бы так! – более спокойно ответил Лебедев, его голос стал менее агрессивным. – Выполняйте, а командовать тактической группой будет Морозов. Вы должны к вечеру взять Дубна. Если возьмете – получите награду, – обратился Лебедев к стоящему за спиной Рубцова Морозову.
– Если нет, предупреждаю, – продолжал Лебедев, его голос звучал как приговор, – примите на себя ответственность.
Суровым было начало войны. На Российскую Федерацию обрушился враг, жестокий и коварный, с мощью, превосходящей все ожидания. Общий военно-экономический потенциал противника вдвое превышал то, чем располагал Российская Федерация. На стороне врага было преимущество внезапного нападения, и войска Западного Экономического Блока, как свирепые хищники, наступали на всех направлениях, оставляя за собой лишь разрушение и смерть. В воздухе витала тревога, и каждый звук, каждый шорох казался предвестником беды.
На фронте, удаляясь от границы РФ, разразился настоящий ад. Бои шли не на жизнь, а на смерть. Мощные пушки гремели, разрывая тишину, и в ответ на их оглушительный гул раздавались крики солдат, которые сражались за свою землю, за свою Родину. В воздухе витал запах пороха и горелого металла, а земля, пропитанная кровью, тряслась от мощных взрывов. В небе кружили самолеты Западного Экономического Блока, как стервятники, готовые к атаке, и каждый их налет обрушивался на головы русских солдат, как молния, сжигая все на своем пути.
Командир 6-го механизированного корпуса РФ, генерал-майор Хацкевич, стоял на передовой, его лицо было искажено решимостью и тревогой. Он знал, что от его приказов зависит судьба многих. В этот момент,