Лазутчикъ. Часть I. Филипп Марков
от боли.
– Да какой коновал, это же передвижной лазарет, полевые условия, я не жалуюсь.
– Но пальцы-то не разгибаются. Разрабатываешь?
– Ничего не делаю, винтовка в ладонь ложится и ладно.
– Так, я к Вениамину Петровичу. Он тут главный врач, поговорю, хирурга вам назначит.
– Пустое это, Анна.
– Все, не спорьте, господин офицер.
– Подпоручик… с сегодняшнего дня.
– Поздравляю, – коротко ответила Анна и удалилась.
После этого разговора к Георгию приходил главный врач с хирургом. Они осматривали кисть, место онемения руки, что-то долго обсуждали, потом хирург посоветовал втирать какую-то мазь и постоянно разрабатывать руку, пытаться раздвигать пальцы, в противном случае пригрозил тем, что она может скрючиться, как нос у бабы яги.
С этого дня, Артемьев регулярно старался делать несколько резких движений пальцами левой руки, пытаясь распрямить их.
Время в лазарете было однообразно-тягучим. Одна и та же еда, один распорядок, праздное безделье. Артемьев не знал чем заняться и куда себя деть. В коридоре на полке он нашел сочинения Пушкина и от скуки читал, лежа на кровати.
Странное дело, но врачи стали заходить все реже, а сестры милосердия все чаще. При этом лица у них были какие-то смущенные и взволнованные.
Через неделю после случая с папиросой ему вновь удалось поговорить с сестрой Анной, которая все это время при виде Георгия буквально растворялась в воздухе, пропадая с глаз.
– Аннушка, постойте, куда же вы, – догоняя по коридору окрикнул засеменившую сестру милосердия Георгий.
– Здравствуйте, господин подпоручик, доброго вам дня. Прошу простить, у меня дела, много раненных, вы не один.
Георгий перегородил ей путь, – господин, значит, не супостат уже?
Анна сделала попытку обойти Артемьева.
– Да не убегайте же вы, постойте. Хотел поблагодарить вас и пригласить на променад. Мне уже разрешено, главное одеться потеплее.
Анна залилась румянцем, – право, господин подпоручик, мне стыдно за прошлый раз….я была резка с вами.
– Пустое, Аннушка. Сегодня после шести вечера! Давайте же, соглашайтесь.
– Я подумаю, господин подпоручик, такой ответ сгодится?
– Никак нет, но-о. Я еще найду вас сегодня, – Артемьев с озорством подмигнул ей.
Вечером Георгий и Анна встретились у ворот перед госпиталем. Дул сильный холодный ветер, и Артемьев, поежившись, поднял ворот шинели, спасаясь от холода. Сухой кашель не оставлял его.
В начале прогулки Георгий ощущал возникшую неловкость в разговоре с Анной. Оставшись с ней наедине, Артемьев не мог найти тему для разговора и какое-то время они просто шли молча, смущенно улыбаясь друг другу.
Анна начала первой, – знаете, господин подпоручик, хотела вам сразу сказать…
– Зовите меня Георгий, прошу прощенья, что перебиваю.
– Хорошо, Георгий. Надеюсь, что вы не решите, что я какая-то фривольная девица,