Вихорево гнездо. Женя Каптур
МакНулли заказал кролика жареного, миску похлебки жирной, калач и жбан молока. Подкрепиться следовало впрок. Намеревался Людвиг весь день пропадать, Пустоши Орлиного Озера обшаривая вдоль и поперек. Где-то да должно свезти!
Блеяло овечье стадо из распахнутого настежь окна. Клочками ваты белесой, гонимой верховым36 ветром, рассыпались овцы по деревенской улице. Задуло парочку беспризорников во чужой двор, где теперя промеж собой делили они вывешенную на просушку ночнушку. Опосля ночи, сна лишенной, умаялся Людвиг до того, что, покудова трапезничал, едва с ложкой во рту не уснул. Узрев же за окном овечью возню, парень слегка взбодрился. Повеселел МакНулли, решил было из-за пазухи книжицу достать и наброском чуток набросать «съедения ночнушки зверского», как приметил пастуха незадачливого. Тот и в ус не дул, поглощенный беседой. Его слушатель, рослый мужик, лишь потирал бороду и участливо кивал. Для местного незнакомец одет был уж крайне добротно: укутанный в большой килт37 с щегольским килтспин38, начищенным ружьем и привешенными к поясу ножнами с кинжалом размером в полмеча и дюжинной подсумок. Лощеность вкупе с обвесом немалым прямо-таки кричали, что обладатель их уж точно не овчар, а двустволка на крепком плече – далеко не от волков.
Толкующие поравнялись с пабом, и Людвиг обернулся к окну единственным слышащим ухом39.
– …та тварь размером с матерого волка, – запальчиво баял пастух. – Морда острая, зубастая, а на макушке рога. Тело поджарое, жилистое, холка горбатая, ноги длинные-ходули. Шерсть темная, всяк свет в ней тонет. То ли когти, то ли копыта – не разобрать. Но борозды оставляет – во! В два пальца! Двигается быстро, но уследить можно…
Не клонило больше МакНулли в сон, его точно водой ледяной окатило. Последнее что парень смог расслышать:
– …около Гнилого леса…
– Не прошло и одной боевой песни, – проворчал Людвиг себе под нос старую присказку, швырнул на стол монеты звонкие и был таков.
Его планы постоянно летели к фейри под хвост. Вместе с тем, жизнь столько раз МакНулли била да терла, что чему-то и научила. Скажем, держать удар и принимать решения быстрые. Или же поспешные. Но когда Людвига МакНулли это останавливало?
Охотник с глазами, горящими как свеча, встал на след Зверя – охота началась.
Глава 4. Считалочка
Она – ярость бури, горечь чертополоха, раскаты осеннего грома. Она – саднящие царапины на руках, запах горящего вереска, дым затухших свечей. Она здесь единый законник и палач. Она та, кто исполняет Его волю. И она уже вышла на твой след. И не знать ей ни сна, ни покоя.
Не передать словами, не описать красками, коим гневом и негодованием охвачена была Юшка в час тот злополучный. Один шаг опрометчивый — и нате, болтается оборотень срамно, что твоя колбаска вязанка, в сети ловчей.
Висит, глядит баггейн на пустоши и горы, где над северными
Верховой – юго-западный ветер.
Большой килт – незаменимое обмундирование горцев, переделываясь из юбки-накидки может служить пледом, покрывалом, а также простым плащом, укрывавшим голову и плечи от непогоды. Изготавливается из специальной шерстяной ткани в клетку, которая называется тартан.
Килтспин – булавка, по форме напоминающая меч, надевается на подол килта с целью утяжелить его при ветреной погоде.
Проверено: крик банши не высасывает людскую душу, но зато славно рвет барабанные перепонки!