Большой Умахан. Дошамилевская эпоха Дагестана. Омар Султанов
свою буйную голову. Ученик Шахбанилава показал хунзахам высшее мастерство – поигрался с малоопытным в боях узденем, как кот с мышью, трижды выбивая меч из его рук, и под конец, ударив плашмя мечом по голове, оглушил упрямого соперника. Когда очнулся, тот уже был вне арены. Он поклялся, что больше не будет ни с кем драться, и уехал в свое село пасти овец, ибо понял, что в этом его высшее предназначение.
На западной окраине Хунзаха располагалась арена поединков – небольшая круглая площадка, обнесенная стеной в форме кольца, на дне довольно большого котлована, вырытом неизвестно сколько веков назад. Здесь проходили и славные турниры, и жестокие поединки с целью убить соперника, утолить давнюю жажду мести. Вокруг арены могли разместиться несколько тысяч человек.
В один из зимних дней, по настоянию Пайзу-бека, Нуцал дал свое высочайшее согласие на поединок с одноруким теперь уже салатавцем, который все это время находился в подземелье замка. Все уже знали причину того поединка на празднике по случаю рождения престолонаследника… И тем не менее салатавскому галбацу было предложено выйти на волю только через поединок (разумеется, если останется жив).
Шахбанилав попробовал было вмешаться, доказывая Нуцалу, что рана салатавца еще не совсем зажила, и проведший полгода в подземелье воин слаб для борьбы. Но Правитель не внял просьбе своего лучшего воина и тысячника. Молодого однорукого салатавца вывели на арену сражаться с неизвестным ему противником. Кого Пайзу-бек выставлял против сразившего его сына, никто еще не знал.
– Во, глядите-ка на Шахбанилава, как он переживает за заступника своей овдовевшей сестры, – шептались воины в окружении Пайзу-бека, словно они были бы против, если бы кто-то заступился за их сестру.
– Славные горцы! – громовым голосом вскричал пузатый глашатай Даниял. – Следующий поединок сейчас состоится между паршивым салатавцем и-и!.. – глашатай намеренно выдержал паузу и вперил свой плутоватый взгляд в бека, восседавшего на бурке возле самой арены.
Пайзу-бек кивнул одному из своих племянников, молодому и довольно сильному воину, состоявшему в отряде его личных нукеров. Тот выскочил на арену в панцире, застегнутом ремнями.
– Вот он, молодой, славный бек Багавдин, который отомстит по справедливости и закону хунзахскому убийце сына Пайзу-бека!
Конечно, против Багавдина у салатавца не было ни малейшего шанса. Его обучали во дворе гоцатлинского бека такие воители, как уздень Лебалав Хасан и потомственный воин-невольник Пиричи. Шахбанилав знал этих мастеров рубки и их знатного ученика, чья совесть, однако, позволяла ему выйти против еще не оправившегося от раны и неволи бойца. Допустить этот поединок означало для непревзойденного рубаки Шахбанилава мириться с явным убийством заступника своей сестры. И хотя вмешательство было для него чревато враждой с могущественным беком и немилостью Правителя, все же он решился