Барабаны летают в огне. Петр Александрович Альшевский
упоминании о Ликомеде главенствующим.
Мужиком выказывал себя показательно, дорожку к приятнейшим дамам Пафоса вытоптал основательно – не вспомнят.
Ликомед Орифаонис? Помним, помним – тот моряк, кого в гроб без его кочерыжки клали.
На весь Пафос, даже на весь Кипр он прогремит – был не более, чем капитаном и дон-жуаном, а упокоился мужчиной среди мужчин уникальным.
УСЕЧЕННЫМ, ПРЕЗРЕННЫМ, в земле на него с ухмылками указывают ножками грунтовые насекомые; здесь, на Макариос авеню, оглянувшийся Ликомед смотрит на Валлоса серьезно.
Как настроение, капитан? – поинтересовался Макровий.
До ланча я ощущал себя веселее и здоровее, ответил Орифаонис.
А где вы его заказали?
В «Спиннинге». Мы с Феодотией мидиями перекусили.
У вас, капитан, больной желудок и вам бы…
За желудком Ликомеда не тебе следить, промолвила Феодотия. Это моя забота.
А когда мы с ним в плавании? – запальчиво спросил Валлос. – Если он станет перцем спагетти заваливать, мне его тарелку не разбивать?
Естественно, не разбивать, процедил Ликомед. Еще он вздумает тарелку мне бить!
Не относясь к помощнику тиранически, Ликомед Орифаонис распущенность бы ему не спустил: сперва Макровию Валлосу была бы выдана швабра.
Помощник бы взмолился его не воспитывать, к кресту не гвоздить, но капитан приказал бы ему, не хныкая, палубу драить.
Nihil turpi turpius, нет ничего позорнее позора, опозоренный Валлос, наработившись бы, уселся, за добросовестный труд Ликомед Орифаонис поблагодарил бы его пожатием руки и уловил, что рука у Валлоса ледяная.
Почему у тебя руки холодные? – спросил бы у него капитан.
ПОТОМУ ЧТО Я УМИРАЮ, ответил бы Валлос.
Если бы Валлос умирал и у него поинтересовались, чего он сейчас хочет, он бы пробормотал, что он умирает и из-за особенностей волочащего в могилу затухания сильных желаний не имеет, но перед кончиной он не против послушать скрипичный секстет из Киссонерги.
Позовите их для умирающего… товарища и земляка… за ваш счет.
А их выступление нам во сколько обойдется?
Недорого.
А музыканты они умелые?
О сколовшихся я плохо не говорю.
Бесстрашные добытчики редчайших созвучий, смертоносные юноши с заточенными под убийство смычками, на наркотики они подсели еще до того, как за скрипки взялись, но стоило инструментам появиться, как заштатная компания наркоманов возвысилась до натягивающего фраки ансамбля музыкантов, целеустремленным музыкальным развитием не занимающихся.
Первую скрипку в ЧЕРДАЧНЫЙ, ВПРЫСКИВАЮЩИЙСЯ КОЛЛЕКТИВ Тиндарей Геллас принес.
Он-то первой скрипкой и стал.
Нагрев, закачка, впрыск, Геллас – у него скрипка, прячущемуся в свободных одеждах Гелласу мямлят,