Бескрылый воробей. Виктор Борисович Ефремов
существование писаки?
– Чёрт его знает. Я был и фермером, и почтальоном, отучился пару лет в колледже, который с успехом забросил, выезжал в столицу в поисках заработка, но всё равно возвращался к перу. Люди говорят: «Остепенись, парень, зачем тебе это? Не всем дано, да и книг уже написано на десять поколений вперёд», а я отвечаю: «Идите к чёрту, просто идите к чёрту! Я сам разберусь, уже не мал, уже самодостаточен».
– А, быть может, ты просто мудак?
– Действительно, – я поднял бокал, – за мудаков!
Звон бокалов повторялся из раза в раз. Мы хмелели, трезвели, опустошали бутылку за бутылкой, жгли раковые палочки, смеялись, рассказывали друг другу свои жизни.
– Мне завтра нужно съездить в соседний городок.
– За городом тариф выше?
– Идиот.
– Извини.
– Можешь остаться, тебе же некуда идти.
– А как же твои клиенты?
– Я найду компромисс, не волнуйся. Только никаких шлюх и наркоты!
Я засмеялся. Мы засмеялись. Мне определённо нравился её стиль.
– Одно условие: прочти мне свои записи.
– Идёт! Только сперва надо бы привести их в порядок. Трудно будет воссоздать хоть мало-мальски ровную структуру повествования из всех этих перепутанных обрывков. И, знаешь, я ещё никому не показывал своё детище.
– Большая честь, господин писатель! – в воздухе повис очередной бокал.
Болтовня продолжалась до глубокой ночи и завершилась делом.
К обеду я проснулся один. В воздухе стоял еле слышный запах духов. За окном прела груша, опутанная стаей перелётных птиц. Старина Иисус вновь занимал своё место и смотрел на меня с печалью и порицанием. На столе лежала записка: «Захочешь есть – приготовь».
Я оценил заботу и начал думать, чем занять себя в ближайшие пару часов. Решил продолжить писать. За полчаса выжал около двух строчек. Закрыл блокнот. Открыл холодильник. Вытащил пару куриных яиц и небольшой томат, пачку молока и остатки рафинированного подсолнечного масла. Как оказалось, повар из меня не ахти, зато пироман от бога.
Догрызя нечто, именуемое в моей голове омлетом, я решил что-нибудь почитать. Все статьи в журналах и газетах Киры оказались необычайно скучными и до безобразия глупыми. Я заглянул в небольшой книжный шкафчик. Его заселяли пару томов Лавкрафта, неполное собрание рассказов Толкиена, сборник антиутопических произведений разных сортов и небольшая книжонка с картонной закладкой где-то между страниц.
Открыв её на начале и с трудом прожевав первые несколько страниц, я открыл для себя три вещи: прочесть произведения Буковски может каждый, понять – любой, чей IQ выше двухзначного числа, но полюбить – только конченный идиот.
Глава 5. Рождённый ползать
Обожаю Чарльза, мать его, Буковски! Прочёл от корки до корки. Не то чтобы я видел в «Фактотуме» какой-то скрытый эзотерический смысл или хоть какой-то намёк на литературную ценность, но, чёрт возьми, бульварное чтиво – определённо то, что я