Затянувшийся вернисаж. Роман из последней четверти 20 века. Алона Китта
со стуком упала на ковер, затем рухнули по очереди мое и его пальто, туда же падали один за другим предметы нашей одежды, а потом и мы опустились прямо на ковер, на ворох тряпок. Сердце мое бешено колотилось, но в упоении близости я плыла по волнам физической любви и вместо скованности занимало упоение.
Потом мы стояли под душем, прижавшись друг к другу. По нам бежали струи воды, и мы слизывали дрожавшие капли легкими быстрыми поцелуями. По радио на кухне был слышен стук метронома, усиливающийся в пустой квартире – падали в вечность секунды, утекала вода, а мы так и стояли обнявшись в немом восторженном оцепенении от происшедшего.
Возвращались молча. Короткий декабрьский денек подходил к концу, горели фонари, и переполненный троллейбус полз через Дворцовый мост, перенося нас из фантастического мира любви в обыденную реальность. Потом мы долго стояли у подъезда не в силах расстаться. Никогда мы не были столь безъязыкими, как в тот вечер, хотя самые нежные слова так и вертелись на кончике языка, но они так и не сорвались с уст.
Потрясенные внезапно обрушившейся близостью, мы не остались на ночь в той квартире, но на следующий день в голове немного прояснилось, и сразу вспомнилось то обстоятельство, что Мишин дедушка будет отсутствовать еще сутки, а не воспользоваться этим было бы грешно. Стоя у канала Грибоедова, мы обговорили этот факт и решили покинуть наше счастливое пристанище завтра утром – а именно, сразу ехать на занятия. Я рассчитала, что тетя Дуся вернется из поездки послезавтра – она и не заметит моего отсутствия этой ночью. А Михаил заверил, что мать не будет его искать, обзванивая всех подряд: он иногда по ночам разгружал вагоны на товарной станции. Раз так – можно ехать.
Удивительно! Если вчерашний день у нас был слишком скупым на слова, то сегодня, как говорится, прорвало. Мы болтали громко, так что слышно было на весь троллейбус. Мы касались всевозможных тем – институт, погода, планы на каникулы, репертуар кинотеатров, бездарность и талантливость актеров и режиссеров, субъективность критиков, новый Аськин брючный костюм… И лишь одну тему предпочитали избегать – это все, что относилось к непосредственной цели нашей поездки.
Мы болтали, проходя через дворы – колодцы, в подъезде, в лифте, у дверей квартиры, куда я входила уже почти как хозяйка: знала где выключатель, вешалка или столик для сумок.
В комнате все оставалось как вчера. Миша так и не закрыл дверцу шкафа, и он выставил нам напоказ свое содержимое. На тахте, покрытой клетчатым пледом, валялась стопка белья – она нам не понадобилась.
Но сегодня все должно было быть не так! Никакой спешки. Это наше свидание немного напоминало игру – подражание тем любовным парам, которые мне были известны по кино или многочисленным романам.
Какая-нибудь парочка приезжала на уик-энд в кемпинг или очаровательный загородный отель, снимала номер на двоих, записывались в книге посетителей