Неизвестный Алексеев. Том 3: Неизданная проза Геннадия Алексеева. Геннадий Алексеев
мне. – Мне так хотелось пожать тебе руку!
Автострада. Безлюдье. Только машины и мотоциклы. Лес. Из леса выглядывают скалы. Над ними синеет вершина горной гряды.
Жесткие, колючие растения у обочины. Молоденькие пушистые сосенки. Прямо передо мною в высоте розовеют на вечернем солнце зубцы Ай-Петри.
Таблички с надписями, запрещающими входить в лес. Домик лесного обходчика. Вид сверху на побережье и на море. Там, внизу, еще светло, а здесь, у подножия гор, уже густая тень, уже вечерние сумерки.
Ржавые, мрачного вида опоры недостроенной канатной дороги на вершину все той же Ай-Петри. Ветер свистит в железных решетчатых фермах.
Стук и говор в кустах. Автотуристы расположились на отдых. Рядом с машиной на земле разостлана клеенка. На ней тарелки и бутылки. Вокруг нее несколько человек, детей и взрослых.
Спуск вниз. Каменистая сухая дорога. Дикие яблони, невысокий дубняк, заросли шиповника и ежевичника. Виноградники. Виноград еще мелкий, зеленый.
Нижнее шоссе. Горы уже все погрузились в тень. Только на башнях Ай-Петри еще заметны последние блики от заходящего солнца. Но море еще освещено, и у горизонта виднеется силуэт какого-то судна, движущегося к Севастополю.
Рядом со мною останавливаются две роскошные заграничные машины. Дверца одной из них открывается. Выходит элегантно одетый иностранец и на довольно прилично русском языке спрашивает меня, как проехать к Ласточкиному гнезду.
Дорога к Кореизу. Кореиз. Автобусная остановка. Ожидание автобуса. В просвете узкой улочки на желтом фоне послезакатного неба, как гигантский гнилой зуб, темнеет зловещий силуэт Ай-Петри.
Автобус на Алупку. Густо-серая стена моря. И уже совсем черные, мрачные горы. Около меня сидит девушка с рыжим чемоданом. Она вертится и с интересом смотрит по сторонам.
– Что это там торчит? – спрашивает она, показывая на горы.
– Это Ай-Петри, – говорю я, – самая красивая и самая загадочная гора на Южном берегу Крыма.
9.7
Магазин был закрыт на перерыв. Но сквозь стекла витрин были видны сосиски, горой возвышавшиеся за прилавком. У дверей стала быстро накапливаться толпа. Люди с вожделением глядели сквозь витрины на лакомство. К открытию толпа уже имела внушительный вид, и в ней шли споры: кто занимал и кто не занимал? Кто стоял и кто не стоял? Все напряженно ждали сладостного мгновения, когда двери наконец распахнутся. И вот это мгновение настало!
Забыв, кто за кем, кто где, люди, толкаясь, бегом кинулись внутрь, к прилавку. Две старушки, зацепившись друг за дружку, упали, выронив из рук кошелки. Но никто даже не попытался им помочь, а бежавшие вслед за ними явно воспользовались их падением, чтобы прорваться вперед, поближе к сосискам. Бедные старушки оказались в самом хвосте очереди, которая еще долго гудела и колыхалась, пока не приняла свой окончательный вид.
А вокруг набитого людьми магазина во всей своей царственной роскоши располагалась крымская природа: острия кипарисов вонзались в знойное южное небо, за картинной, до неестественности