Охота на Гитлера. Дмитрий Юрьевич Власенко
страсти: "Оh weiter, weiter!" Сквозь сон Шнайдеру казалось, что она призывает какого-то Вайтера, который все не идет. Шнайдер вскакивал, бежал к двери, чтобы помочь в поисках, но на полпути останавливался, чтобы возвратиться в кровать и снова заснуть беспокойным сном шпиона.
Наутро с тяжелой головой он позавтракал яичницей с кофе, расплатился за две ночи в отеле (в отместку за отвратительный сервис он не дал ни франка чаевых) и отправился за радисткой. По пути он купил скромный букет фиалок за полфранка у цветочника на углу.
Кэт уже стояла у подъезда, нетерпеливо прохаживаясь взад и вперед перед двумя большими клетчатыми чемоданами.
– Доброе утро, – сказал он, выходя из машины.
– Доброе, – радистка мило улыбнулась, чуть щурясь от утреннего солнца. – Я вас тут уже давно жду!
«Симпатичная девочка, – мелькнула мысль у Шнайдера. – Голубой беретик, синий плащик, ясный взгляд. Прямо Наташа Ростова перед балом».
Он молча вручил ей цветы.
– Спасибо, – Кэт понюхала фиалки. – Чудесный запах!
– Рация у тебя с собой?
– Да, там, – Кэт показала на левый чемодан.
"Очень красивая, – подумал Шнайдер. – Надеюсь, это не помешает работе".
– Куда мы поедем? – спросила Кэт.
– В Берлин, – сказал Шнайдер, закидывая чемоданы в багажник. – Там будет твое новое место работы.
– Всю жизнь мечтала посмотреть на Берлин, – Кэт распахнула дверцу и села в машину. Она вела себя так непринужденно, словно они были знакомы уже сотню лет. Шнайдер завел мотор, и уже через полчаса они покинули негостеприимный Цюрих.
"Замужем или нет? – думал Шнайдер, вглядываясь в туманную дорогу. – Нет, молодая совсем. Блондиночка. Хотя, может, замужем. Мне кажется, я где-то ее видел. Хотя нет, что за вздор, где бы я мог ее видеть? Когда я в последний раз был в Союзе, она даже в школу еще не ходила. Хорошенькая. Открытый девичий взгляд и наивность, смелость, хрупкость, невинность… Жаль только, что у нее в каждом слове какой-то пугающий комсомольский задор. Обычно такая задорность – это признак небольшого ума. Впрочем, посмотрим. Главное – не смешивать работу и личную жизнь".
– Расскажи о себе, пожалуйста, – попросил Шнайдер.
– Меня назвали в честь видной деятельницы мирового коммунистического движения, борца за права пролетариата, защитницы прав женщин Кэт Айсснер, – сказала Кэт звонким "пионерским" голосом. – Я родилась в Нюрнберге. В десять лет переехала вместе с матерью в Москву. Училась в триста сорок второй школе, после окончания школы пошла в Московский областной педагогический институт на факультет физической культуры, на третьем курсе мне предложили… – Кэт замялась, – вернее, мне было предложено поступить на курсы радистов, после было принято решение об отправке меня в Цюрих.
– Каким образом переехала из Нюрнберга?
– Мои родители работают в Наркомате тяжелой промышленности, с двадцать второго года находились в длительной командировке в Германии…
– Они были русскими? – удивленно спросил Шнайдер.
– Да! –