История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров. М. Ю. Лачаева
противодействие князя Дмитрия Ивановича Мамаю в 1370-е гг. усилило освободительные настроения. Летописная «Повесть о битве на реке Боже» русской (московской и суздальско-нижегородской) рати под предводительством великого князя Дмитрия Ивановича с ордынской ратью Бегича в 1378 г. свидетельствует о том, что призыв к борьбе не только мог быть услышан, но и действительно был услышан. Битва закончилась победой русских войск. Меняющаяся система отношений между Русью и слабеющей Ордой подталкивала к выводу о нелегитимной власти ордынских «царей».
Современные историки пишут о произошедшем психологическом переломе: «Власть ордынских ханов на Руси привыкли рассматривать как повторение библейской матрицы – «вавилонского плена». Эту мысль духовенство внушало народу на протяжении полутора веков. Соответственно, и восстание князя Дмитрия против Орды уподоблялось богоборческому мятежу Седекии[155]. Пророчества Иеремии[156] звучали так, словно они прямо относились к Руси. Против такого противника бессильны были все полки мира сего. Дмитрий понимал это и внутренне трепетал. Но назад пути уже не было. А путь вперед преграждала грозная тень Иеремии. Проклятия библейского пророка мог отвести от головы великого князя только другой пророк – живой и ведущий разговор с Богом. Тогдашняя Русь знала только одного человека, чьи пророчества сбывались с удивительной точностью. То был «великий старец» Сергий Радонежский»[157].
«Превратить войну с Мамаем из «битвы за деньги»[158] в «битву за веру» мог только какой-то очень уважаемый в народе церковный деятель. <…> Единственный, кто мог сыграть эту великую историческую роль, был игумен Сергий Радонежский. В народе его уже при жизни считали святым»[159]. Поход на Мамая был объявлен Сергием священным делом, «войной за веру». «Каждый, кто падет на этой войне, получит венец мученичества и попадет в рай. Уклонение от участия в походе равносильно измене православию»[160]. Это вызвало религиозный энтузиазм.
Величайший сдвиг в сознании русского человека, толчок, давший жизнь мощному духовному движению и определивший новое направление в русской историософии, был связан с общерусским культом Троицы, «зримо» и «материально» враставшим в русскую жизнь[161], который был создан Сергием Радонежским, трудившимся над решением задачи преодоления «розни мира сего». Культ Троицы выходил за рамки чисто богословских задач[162]. Он имел важнейшее значение для исторического сознания.
Принципиально важную для национального сознания вещь отметил Н. С. Борисов: «В школьном изложении отечественной истории – а значит, и в историческом сознании большинства населения страны – отчеканены четыре великие битвы: Куликовская, Полтавская, Бородинская и Сталинградская. Столь разные по масштабу и времени, они близки в одном: здесь решалась судьба русского народа и Русского государства. Так, во всяком
Седекия – последний царь Иудеи (597/6—587/6 до н. э.) перед Вавилонским пленом.
Иеремия – второй из четырёх великих пророков Ветхого Завета.
Спор Дмитрия с Мамаем о размерах дани.
Там же. – С. 386.