История исторической науки России (дореволюционный период): учебник для бакалавров. М. Ю. Лачаева
имевших богатейшие библиотеки, приобретенная начитанность и ученость, позволили ему быть на уровне требований своего времени при написании церковно-исторических и агиографических текстов, в которые он привносил историческое и символическое толкование событий. Он передавал известия в форме, характерной для народной хронологии. По наблюдению В. О. Ключевского, эта хронология «считает не годами, а событиями и редко ошибается»[179]. Более поздние авторы житий уже выстраивали именно эту биографическую историю. Она отразила закономерность, присущую изучению роли людей в истории: «не всякая биография заслуживала названия жития и не всякое лицо, заслуживающее биографии», «могло стать достойным предметом бытия». Любимое житийное чтение русского народа, тщательно и благоговейно переписываемое, несло в себе глубокую духовную нагрузку.
Глава 4
От летописной формы исторического повествования к форме хроникальной, документальной и публицистической. Представления об общерусских интересах и месте России в мире
4.1. Общая характеристика
Благоговейно переписывая древние рукописи, летописцы сохраняли память об исторических событиях. Подобно пушкинскому Пимену они «своих царей великих поминают/ за их труды, за славу, за добро —/ и за грехи, за темные деянья,/ Спасителя смиренно умоляют…».
Летописи являлись хранителями памяти допетровской Руси, основными памятниками исторического повествования, в которых воплощался широкий круг представлений и понятий. Особенность выстраивания летописного исторического повествования состояла в том, что летописец отсекал аксиденции, т. е. все, с его точки зрения, случайное, несущественное, а изображал только, по его мнению, главное и значимое. Метод создания летописи специалисты называют «историческим символизмом»[180].
Сопоставляя особенности труда летописца и задачи историка, В. О. Ключевский отмечал: «Летописца гораздо более занимает сам человек, его земная и особенно загробная жизнь. Его мысль обращена не к начальным, а к конечным причинам существующего и бывающего»[181]. Иначе говоря, на формирование определенного понимания исторического времени влияла эсхатологическая мысль летописца.
«Историк-прагматик, – писал В. О. Ключевский, – изучает генезис и механизм людского общежития; летописец ищет в событиях нравственного смысла и практических уроков для жизни, предметы его внимания – историческая теология и житейская мораль <…> историческая жизнь служит нравственно-религиозной школой, в которой человек должен научиться познавать пути провидения»[182].
Летописцы создавали письменные тексты в конкретных общественно-политических условиях, привносивших изменения в характер летописания и его ведущие тенденции. В XV в. увеличение объема исторических сведений и необходимость их систематизации активизировали развитие отечественной хронографии. Этот процесс шел как
Там же. – С. 106.