Эволюция и Библия. Вид, изменчивость, возраст Земли. Оксана Кочурова
живых организмов были найдены общие закономерности в их строении и функционировании, что связывает их, как полагают, узами родства и, следовательно, общности происхождения. Но многое из этого было целиком и полностью истолковано эволюционно, хотя существуют и другие причины объяснения подобных фактов.
Перенос принципов филогенетики на принципы систематики дал эволюционное освещение проблемы реальности таксонов и границ между ними. Почти все теоретики-эволюционисты утверждают условность этих границ, т. е. склоняются к их вполне номиналистической трактовке. Такая позиция характерна для систематиков конца XVII – первой половины XIX в., которая продлилась в XX в. (41, 43).
Объяснение системы через филогенез вызвал разногласия с самого начала. Возникли вопросы: как трактовать филогенез и переводить на язык таксономии, с другой стороны, филогенез не сводим к генеалогии и не может трактоваться так упрощенно (47, 48, цит. по 15).
При таксономической интерпретации филогенетических схем у Дарвина и Геккеля основным является принцип монофилии, однако признание параллельной эволюции как фундаментального свойства монофилетических групп делает невозможным однозначное соотнесение ветвей генеалогического древа и таксонов естественной системы (15). Здесь нам следует признать, что данное научное направление изначально базировалось на утверждениях, явно несоподчиняющихся друг другу.
Так, впервые поднимаются серьезные проблемы критериев отбора признаков (49, 41, цит. по 15). Здесь достаточно четко обозначились две позиции, соответствующие двум трактовкам естественной системы – по Кювье и по Адансону – Жюсье. В первом случае речь идет о небольшом числе значимых признаков, выбранных на априорной основе: такова позиция Геккеля, популярна среди зоологов Гексли, Ленкестера, Гертвига (50).
Вторая позиция строится по большому числу признаков с более или менее одинаковыми «весами»: наиболее обоснована та родословная схема и основанная на ней система организмов, которая поддерживается наибольшим числом признаков (в современной терминологии это – критерий или принцип конгруэнтности), при этом не связанный напрямую с частными адаптациями (принцип Дарвина). Этой позиции придерживаются в основном ботаники.
Так, немецкие систематики Август Эйхлер (1839 – 1887) и Адольф Энглер (1844 – 1930) в предложенной систематике использовали метод, который представляет собой, по сути, генеалогическую интерпретацию естественной системы Гукера – Бентама. Именно Энглер, возможно, первым предваряет собственно классификацию изложением принципов филогенетической систематики: их важную часть составляют правила «прогрессии» – закономерностей исторического развития органов и структур, по которым строится система таксонов (51, 52). Этим он определил на многие годы стиль аргументации классической и в значительной мере кладистической филогенетики.
Итак, находить и выделять в живых организмах прогрессивную организацию структур