Региональное законотворчество в социально-экономической сфере: тенденции и особенности развития. Илья Юрьевич Пащенко
законодателя. Опять же, вопросы «опережающего законотворчества» давно сняты с повестки дня актуальных проблем российского федерализма.
Фактическое разграничение предметов ведения между федерацией и регионами – это результат исторического компромисса, достигнутый после преобразования Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в Российскую Федерацию. Юридическая формальная децентрализация законотворчества в тесте нормативно-правового акта стала политическим моментом, тогда как в действительности сложилась четкая и взаимосвязанная законотворческая модель: центр принимает решение, а субъект повторяет и дополняет с целью последующего правоприменения. Как показывает практика, подобная модель отчасти эффективно прижилась в российских реалиях, сами механизмы отработаны и работают сбалансированно.
Однако подобное функционирование законотворчества в российских регионах вряд ли оставляет региональным парламентам возможности для маневрирования, а вся их деятельность сводится лишь к адаптации ранее принятых норм. С этой позиции представляется невозможным дать оценку социальной ориентированности региональному законотворческому процессу, поскольку во всех субъектах формируется более-менее одинаковая ситуация.
Особо остро ощущается на практике важность разграничения полномочий в случае необходимости определения комплекса дополнительных социальных гарантий. Если исходить из того, что основными гарантиями являются конституционные гарантии и базовые гарантии в федеральном законодательстве, не закрепленные конституционно, то дополнительные гарантии формирует законодательство субъектов Российской Федерации. В условиях российского федерализма право субъекта Российской Федерации сводится к финансовым возможностям регионально бюджета. При этом дополнительные гарантии хоть и воспринимаются как право субъекта, что отмечал Конституционный суд Российской Федерации26, однако в законотворческой практике присутствуют примеры, когда на регионы возлагают обязанности по реализации отдельных социальных гарантий за счет собственных бюджетных средств, например, медицинских и фармацевтических работников27. При этом расходы регионального бюджета на реализацию указанных гарантий должны формироваться за счет ассигнований из федерального бюджета. Однако важно не забывать о том, что в соответствии с бюджетным законодательством недопустимо установление расходов одного уровня за счет бюджета другого уровня28. Вопрос регулирования межбюджетных правоотношений достаточно сложен, и его реализация зависит от того, в рамках какой компетенции реализуется то или иное законодательное действие. Если вопрос стоит в плоскости совместного ведения, то в зависимости от формы закрепления социальной гарантии в законодательном
По делу о проверке конституционности части 1 статьи 1, части 1 статьи 2 и статьи 3 Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» в связи с запросом Законодательного Собрания Ростовской области: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2012 г. №19-П // Российская газета. 2012. №177. 3 августа.
Чуклин А. В. К вопросу об объеме и содержании понятия «дополнительные гарантии реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина, устанавливаемые субъектами Российской Федерации» // Государственная власть и местное самоуправление. 2016. №8. С. 6.
Бюджетный кодекс Российской Федерации: Федеральный закон от 31 июля 1998 г. №145-ФЗ (в ред. от 28 марта 2017 г.) // Российская газета. 1998. №153—154. 12 августа.