Данаида. Юлия Скуркис
Пойми, я с уважением отношусь к деньгам, но терпеть не могу Лурье, все семейство вкупе и каждого по отдельности.
Анна распахнула двери шкафа, достала дорожный костюм.
– Уезжаешь?
– Как всегда, мама.
– Твое поведение огорчает меня, Анна. Ты даже не произнесла тост в мою честь, как всегда за вас двоих отдувался Филипп.
– Его искусство на высоте.
– Я молчу о том, как ты совершенно пьяная…
– Жаль, что ты не оценила моего стремления к совершенству, которого всегда от меня требовала.
– Этот разговор начинает меня утомлять. – Глория встала с кресла, намереваясь уйти.
Анна бросила последний взгляд в зеркало. Костюм сидел идеально. Она подошла к матери и чмокнула ее в щеку.
– Спасибо за наряды. От Роберто Мути?
Глория кивнула, поджав губы. Анна знала, что мать не отступит, она будет возвращаться к этому разговору при каждом удобном случае. Глория никогда не сдавалась, именно это качество привело ее на Олимп современного общества. Именно это качество передала она детям, но, претерпев трансформацию, ее целеустремленность и упорство превратились у них в упрямство. И если Филипп обладал некой податливостью, то Анна даже не думала меняться. Изредка она шла на уступки, но сообразно личному представлению о долге и приличиях. Посещение материнских празднеств было одной из таких уступок. И теперь, отдав дочерний долг, Анна уезжала, как делала это всегда, едва отбыв официальную часть и оставив о себе недобрую память, в тщетной надежде, что в другой раз мать ее не позовет.
Ах, Филипп, Филипп, почему бы тебе не жениться на одной из Лурье?
Ответ лежал на поверхности: основные капиталы – в руках наследников по мужской линии. Не женское это дело – руководство военно-промышленным комплексом.
Неблагородное поскрипывание полимерных подошв о мраморные плитки пола звучало как вызов. Анна энергично шагала – хотелось поскорее убраться куда подальше. Обезопасить себя от неистребимого инстинкта Глории устраивать жизнь детей, что условно законно для прим-периода, но не далее. Ведь Ту-Ре-Глория не рожала Ту-Ре-Анну и Ван-Ре-Филиппа. Каждый из них кровь от крови и плоть от плоти своей собственной.
Сефира сделала свое дело, и теперь Анна была готова к подвигам. Она всегда приезжала налегке: мать неизменно заказывала для нее наряды на второй и третий день праздника, сообразно собственному вкусу и веяниям изменчивой моды, несмотря на то, что Анна никогда не оставалась. Обязательным был и дорожный костюм. Глория по-прежнему относилась к дочери, словно к кукле, которую ей доставляло удовольствие наряжать. С этим тоже приходилось мириться.
Едва Анна вошла в гараж, мягко забрезжило освещение, постепенно набирая силу, чтобы ненароком не ослепило: в доме Кидов заботились даже о слугах и водителях. Флаер-кар будто пребывал в нетерпеливом ожидании, когда же его обтекаемые формы вновь обласкает ветер.
– Да, дружище, мы повеселимся! – пообещала Анна,