Квартиранты. Эдуард Козачек
и вываливаются из задней с охапкой рожков мороженого в разноцветной фольге.
На помощь Галине Геннадьевне пришли еще две учительницы, но несмотря на это крыло школьников быстро пустело. А незнакомец стоял немного впереди. Было видно, как он улыбается, доедая мороженное в точно такой же разноцветной фольге.
У мэра от повышенного тона пересохло в горле. Паузой грех было не воспользоваться. Адольф Данилович сдвинул на затылок свою любимую кепку и приблизился к ближайшей паре старушек в бело-красных платках.
– Вы представляете. Настоящие жулики! – доверительным шепотом сказал он в воздух перед собой.
– Это вероятно, жулики. – отозвался какой-то мужчина справа.
Тем временем Адольф Данилович следил за старушками в платках. Он видел их только периферийным зрением, покачиваясь с пятки на носок. Но заметил, как они непонимающе уставились на него.
– Вот вам все выплатили, триста сорок наверное? – он пристально уставился на ближайшую старушку. – А мне двести семьдесят выдали! Двести семьдесят гривен, хотя обещали триста сорок! Жулье!
– Это вероятно, жулье. – отозвался мужчина справа.
– Мужчина, нам никто ничего не платил. – горделиво сказала та старушка, что стояла подальше.
Ближняя цыкнула на нее.
– Даже так! – Адольф Данилович озадаченно почесал затылок. – Так это я еще нормально получил.
Мэр продолжал про дань обществу. А Адольф Данилович двигался через первый сектор, в котором были собраны люди старшего поколения. К моменту, когда он прошел сквозь все крыло пенсионеров, большая часть школьников уже была у автобуса, так что в третьем секторе одиноко маячила только школьный завуч.
Свою чудную легенду А.Д. повторил еще раза два, для верности. В теории он уже давно знал, что чем меньше ты воруешь, тем больше заметно. И вот теперь он мог лицезреть это на практике. Пенсионеры оказались намного более сгруппированными, чем школьники. И «вожатые» бабки не могли их остановить никак. Кому-то дали денег, но не им. И теперь отрядами по пять-шесть человек они демонстративно покинули площадку перед подземным переходом прямо в самый разгар речи мэра. Заполненным остался только сектор бюджетников в центре. Работникам зеленстроя мороженого не дали, поэтому они колыхались перед мэром, как трава на ветру. За опустевшей площадкой стало видно камеру на треноге и оператора за ней.
– Значит так хотите? – звонкий состав речи мэра сошел с рельс. Лицо Гаврила Гавриловича перекосилось. Нос и щеки стали пунцовыми. – Я значит для вас старался… – он поперхнулся. – Вырежешь потом. – крикнул мэр и покинул сцену.
С наспех поднесенной подушечки он схватил ножницы и огромными шагами понес свое грузное тело ко входу в подземный переход. С полминуты пытался перерезать ленточку. А потом еще полминуты перерезал ее во второй раз, потому что первый раз оператор не успел перенести камеру.
Выключили музыку. Звукооператоры понемножку сворачивали оборудование. В небе несколько раз пророкотал далекий гром. Адольф Данилович