Квартиранты. Эдуард Козачек
выпучил глаза.
– Ты собрался смастерить из них плот и уплыть отсюда?
– А если серьезно?
– Если серьезно, то сейчас мелко. Подожди осенних дождей.
– Я имею в виду, что я серьезно.
– А, ну тогда взял бы ты лучше дров. Знаешь, каталоги горят плохо. Зато когда горят, пробники просто замечательно пахнут. – он прикрыл блаженно глаза и помахал возле носа ладонью.
– Шамиль.
Шамиль вздохнул и упер локти в стойку.
– Может ты перестанешь упражняться в зубоскальстве и продашь мне то, что я хочу.
– Привередливый нынче пошел покупатель… Хотя! – он поднял палец вверх. – Ты самый неординарный мой клиент. Мы с Матильдой весь день гадали, зачем тебе костюм. Ну не брошюры же втюхивать в самом деле?
– Это личное.
– Ох, женщины! – с видом искушенного знатока воскликнул Шамиль.
– А у тебя я смотрю на личном фронте наконец наступил долгожданный штиль.
– У меня? – удивился лавочник.
– Ну Матильда… Стой, так же твою кошку вроде бы звали?
Шамиль расплылся в широченной улыбке.
– Не может быть. – протянул Ник. – Кошка до сих пор живая?
– Ладно, – махнул Шамиль, – ты лучше про свой фронт расскажи.
Ник усмехнулся.
– Дай мне скотч и я пошел.
– Тебе какой, матовый или прозрачный?
– Мне и тот, и другой. Только пусть прозрачный будет в бутылке.
Шамиль расхохотался.
– Ох. Ну ладно. – сказал он, все еще скалясь. – А кто тебе сказал, что я скотчем торгую?
– Ну недаром же магазин называется «Тысяча мелочей»! – подмигнул Ник, прицелившись в Шамиля указательным пальцем.
– Вот это я понимаю клиент! – засиял Шамиль. – Щелкни дверь на минутку.
Ник закрыл дверь, а Шамиль скрылся в подсобке. Голос его звучал глухо, но отчетливо.
– Сказал бы сразу «виски». Зачем говорить скотч?
– Ну я же надеюсь на шотландский.
– Шотландский только скотч… хотя нет, вру, китайский.
– Виски?
– Виски только местный, завод в Черкасской области.
– А подороже?
– Могу тебе Черкасский и подороже продать.
– Другой какой-нибудь есть?
– Разве что из личной коллекции Куйбиды.
– А он не обидится?
– Он о ней не знает даже. Держу специально для его спонтанных страстей.
Шамиль наконец достал бутылку и стал протирать ее от пыли, хотя надобности не было. Ник немного помолчал, невольно изучая стену с часами. Часы в виде глянцевой пластиковой совы недобро смотрели на него.
– К Элизабет собрался. – сказал он наконец.
– К Лизке Соломкиной что ли? Пфф… Элизабет! – передразнил Шамиль.
– Знаешь ее прозвище?
– Я знаю? Да я его придумал! – воскликнул Шамиль, упаковывая бутылку в бумагу. – Как впрочем и ваши прозвища. – подмигнул он. – Эх, дети, все еще дети.
Он положил бутылку в пакет и протянул Нику.
– Ты прямо к ней с вот