Квартиранты. Эдуард Козачек
звякало о края стопок. Стучал по доске нож. Дядя Арсен гордо заявил.
– Племянница моя. – Ник снова замер. Ковбой выскочил из ванны, уже собираясь бежать. – …Племянница моя собралась идти на доктора!
Ребята переглянулись.
– Лизочка? – удивилась мать. – Какая прелесть!
– Сюрприз так сюрприз! – воскликнул отец. – На кого?
– Не знаю пока. Она и сама не знает, если честно. Мне сказала, что медсестрой будет, хах!
Дядя Арсен зашелся довольным басовитым хохотом.
– Хотя это мы конечно поправим. – добавил он таким тоном, что Ковбой рядом заметно вздрогнул. – Она большего заслуживает. – добавил дядя Арсен добродушно.
Послышались одобрительные возгласы.
– На дантиста скажем. На анестезиолога.
На несколько секунд затянулась пауза и послышался легкий стук вилок.
– Она тебе сама сказала? – спросила мать.
– Да, жди. – он фыркнул. – Из нее разве что вытянешь? Но зато…
Гость перешел на заговорщицкий шепот и ребята все как один наклонились к двери.
– Я приметил у нее в гардеробе халат медсестры!
Ник посмотрел на Ковбоя. Тот сцепил челюсти и залился краской. Полотенце, в которое он закутался, прикрывало пятно от зеленки на животе. Бинты он сжимал в левой руке.
– Матери заявила, что у них самодеятельность какая-то в школе, она репетирует… Но какая там у них в одиннадцатом классе самодеятельность? Я сразу смекнул, что это не просто так. Так она своего халатика застеснялась. Сразу видно, какое сильное чувство за ним стоит!
Судя по звуку дядя Арсен восторженно хлопнул себя по колену или кого-то по плечу, после чего мечтательно вздохнул.
– Ну, раз такая страсть к профессии, то сделаем все, чтобы она стала доктором. Или я не Арсен Едигаров!
Ник закатил глаза и подтолкнул парализованного Ковбоя дальше по коридору. В комнату он вошел последний и плотно прикрыл дверь.
– Самодеятельность, значит. – закивал Ник. – На медсестру пойдет. Лиза. На медсестру. Да даже я с большей вероятностью на медсестру пойду, чем Лиза.
Ник с силой выдохнул. Ковбой закрыл лицо руками. Слима все очень забавляло.
Помнишь про скотч?
Старый Chrysler притормозил прямо посреди полосы. Тихо урчал двигатель. Хлопнули двери. От легкого их толчка несколько капель ночной росы скользнули вниз по черному кузову. В свете фонаря над входом больницы из темноты выделялся только хромированный бугель микроавтобуса.
Двое крепких ребят вытащили из багажника трепыхающееся тело и бесцеремонно уронили его в кювет. Несколько раз съездили по торсу носки блестящих туфель, извлекая сдавленные проклятия из своего странного музыкального инструмента.
– Был у меня как-то знакомый. – хрипло сказал мужчина с начищенными туфлями. – Ваня Джинн. Он любил цифру три. – Чиркнула зажигалка и в темноте затлел оранжевый огонек. – Всегда давал то три секунды на размышления. – продолжил голос после затяжки. –