Дар прощения. Ксения Пашкова
найдешь, Ада. К тому же, у тебя сейчас один переезд на уме, не так ли? – подначивает она, слегка ударяя меня локтем в плечо.
– Ты не представляешь, что творится у меня в голове. Я уже миллионы сценариев прокрутила, как могут отреагировать наши с Марком родители.
Анна смеется, и в рот ей попадает белоснежный пух.
– Хорошо, что у меня нет аллергии, – говорит подруга, сняв с языка пушинку. – У вас с Марком все получится. Я уверена.
Улыбаясь, я киваю и беру ее за руку.
– Рада, что мы смогли увидеться.
– Да, – Анна вздыхает, – сейчас это непросто.
– Не забыла, что во вторник мы едем в ресторан?
– Я помню. Жду не дождусь. Говорят, там вкусные десерты и коктейли.
– Вот и проверим правдивы ли слухи, – улыбаюсь я.
Спасительница
Натали, как и другие члены волонтерской группы «Ушки на макушке», заботится о животных, живущих на улицах города. У подруги за плечами не одно спасение бездомных собак и кошек, умирающих от голодной смерти или пострадавших от рук человека. Мне, например, всегда не хватало чего-то такого, чему хотелось бы посвятить жизнь, как это, не задумываясь, сделала Натали.
– Она убежала от хозяина и попала под машину. У бедняги сломаны задние лапы, но все будет хорошо, – говорит подруга, показывая мне фото, спасенной ей два дня назад, немецкой овчарки.
– Почему они убегают? – спрашиваю я, разливая в наши чашки с кофе молоко.
– Причин много. Они могут увлечься чем-то, побежать к другому животному, испугаться громкого звука. А некоторым просто нравится познавать мир, понимаешь? – улыбается подруга.
– А может им просто хозяин надоел, и они решили рвануть на волю?
– Все может быть, но это не та ситуация, где нужно искать виноватого. Думаю, иногда бегство – это просто бегство. Без всякого тайного смысла, который ты во всем так любишь искать, Ада, – Натали начинает смеяться. – В тебе погибает детектив.
– Да что ты говоришь! – мой смех присоединяется к ее.
Чаще всего, мы смеемся из-за пустяков. И, похоже, у нас есть некая связь, просто не позволяющая мне оставаться спокойной, когда она начинает так громко хохотать.
– Ната, перестань смеяться, – говорю я сквозь смех.
– Я просто тут вспомнила, как ты решила, что за нами следят в торговом центре.
Очередная волна смеха, со стороны, наверно, напоминающая коллективный припадок. У нас с ней полно историй, от упоминания которых, начинаются вот такие конвульсии.
– Ты тогда почти согласилась позвонить в полицию, – заявляю я, успокоившись.
– Ну, знаешь, ты бываешь весьма убедительна.
Мы еще раз улыбаемся друг другу и принимаемся пить кофе в абсолютной тишине, пока Натали не нарушает ее, неожиданно сделавшимся серьезным, голосом.
– Думаю, бегство – довольно эгоистичное поведение. И не важно, собака ты или человек.
Думаю,