Сын счастья. Хербьёрг Вассму

      Ночью Андерсу снилось, что русский в тяжелых сапогах ходит по коридору и собирает все, что имеет отношение к Дине. Поднятые вверх уголки губ, которые так красиво изгибаются при улыбке. Завитки волос. Груди.

      Русский запихивал частицы Дины в свой саквояж и тащил их за собой. Даже во сне Андерс жалел, что русский уже мертв, что нельзя вышвырнуть его за дверь.

      Он проснулся оттого, что юго-западный ветер стучал в окна. Полежал, чувствуя усталость во всем теле, – так всегда бывало после возвращения с Лофотенов. Потом вспомнил: он дома! Вспомнил вчерашний вечер.

      Что бы с ним ни случалось, Андерс каждый день встречал с надеждой. И дневной свет играл тут не последнюю роль.

      Андерс съездил на шхуну за счетами и накладными. Потом подкараулил, когда Дина пошла в контору. Документы он нес в клеенчатом портфеле под мышкой, чтобы приказчик в лавке и горстка покупателей, подпиравших там стены, видели, что он идет по делу.

      Дина подняла голову, когда он открыл дверь.

      – Андерс! – воскликнула она.

      На всякий случай он закрыл дверь. Готовый к буре и к чему угодно.

      – Хочешь прямо сегодня заняться делами? – спросила она.

      – Да. Пусть это будет уже позади. Может, мы хоть из-за этого не поссоримся.

      – А разве мы поссорились?

      – По-моему, да.

      – Из-за чего же?

      – Не могли решить, кому из нас, тебе или мне, наводить чистоту после Лео.

      Он видел, как ее глаза сузились и руки схватили лежавшие на столе бумаги. Поэтому быстро продолжал:

      – Я понял, что сделать это следует мне! И если ты не против, я сразу же приступлю к делу. Дина Грёнэльв, согласна ли ты выйти за меня замуж?

      Она вскочила, точно солдат, услыхавший команду.

      – Да! – выдохнула она почти сердито.

      Андерс не знал, куда вдруг пропали его руки. А найдя их, сделал то, чего еще накануне ни за что не позволил бы себе. Он подошел к шкафу, где у Дины хранились рюмки и ром, которым обмывались сделки, и протянул ей пустую рюмку:

      – Держи!

      У обоих слегка дрожали руки. Андерс налил всклень[5], ром побежал у нее по пальцам. Он наклонился и слизнул его.

      Дина не шелохнулась. Время остановилось. Раньше он не позволил бы себе ничего подобного.

      – Я сразу же и начну, – проговорил он, не отнимая губ от ее руки. – Должен же я наконец выпить тот ром, который ты обещала мне еще перед поездкой на Лофотены!

      – Если мы будем так пить ром, то скоро разоримся, – заметила Дина.

      – Значит, разоримся! – согласился он.

      Андерс распрямился и встретился с ней глазами, увидел ее губы. Но не коснулся ее. Они долго смотрели друг на друга. Потом Дина начала смеяться,