Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во все эпохи и у разных народов земли. Антуан Фабр д'Оливе
необходимым некоторую речь: он нуждался в средстве сообщения между своими идеями и идеями своей подруги. Он хочет, чтобы она узнала его желания и особенно надежды, ибо с тех пор, когда он приобрел гордость, он приобрел также и надежды; и его подруга уже готова сообщить ему свои чаяния, внушая их ему чаще и в большем количестве, в том числе более активное и ограниченное тщеславие.
Едва ли представляются средства удовлетворить их волю, установленную в них: эти средства таковы, что они ими пользуются без их поиска, как будто они всегда были присущим им. Они и не подозревают, что, используя их, они закладывают основания великолепного здания.
Данные средства суть знаки, которые они исполняют движением инстинктивного намерения и которые также понимают. Это в высшей степени замечательно, ведь знаки, чтобы быть понятыми, не нуждаются в предварительном согласовании, по крайней мере, те, которые корневые, как, например, знаки, выражающие одобрение или отказ, утверждение или отрицание, приглашение приблизиться или приказ удалиться, угрозу или согласие и пр. Я призываю читателя минутку поразмыслить об этом, ибо здесь он найдет начало слова, столь долго и тщетно искомого. Перенесемся к любому народу древнего или нового мира, цивилизованному или дикому, живущему на севере или юге земли. Тут не услышим разнообразные слова, которыми пользуются для выражения утверждения или отрицания, да или нет, но, рассмотрев знаки, сопровождающие данные слова, мы увидим, что везде они те же самые. Это – наклон головы по перпендикулярной линии, выражающий утверждение, и ее двойной оборот по горизонтальной линии, указывающий отрицание. Посмотрим на распростертую руку и на открытую кисть, согнутую у груди, что нас приглашает приблизиться. Посмотрим, наоборот, на руку, вначале согнутую и гневно распрямляющуюся, простирая ладонь, что нам приказывает удалиться. Когда руки человека напряжены и сжаты в кулаки, он угрожает. Но он мило опускает их, раскрывая обе руки, он соглашается. Но приведем с нами немых от рождения, – их лучше поймет и лучше ими будет понят наиболее дикий и живущий на лоне природы народ, и, благодаря простейшему смыслу примитивного языка Рода человеческого, они будут более близки друг к другу.
Ничуть не побоимся объявить важную истину: все языки, на которых говорят и на которых говорили люди на земле, и масса неисчислимых слов, что входят или вошли в состав этих языков, произошли из очень малого количества корневых знаков. Нескольких лет находясь в поисках воссоздания древнееврейского (гебраического) языка в его основных принципах и найдя своими руками идиому, удивительную простоту которой передает очень легкий анализ, я обнаружил мной заявленную истину и доказал ее, насколько мне было возможно, показав сначала, что в истоке этой идиомы лежали те же изображенные знаки наподобие иероглифа, а не начертанные буквы или письмена. Уже затем эти буквы, сближаясь в группы от двух до трех, образовывали из моносиллабических корней (racines monosyllabiques), составлявших