Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников XVIII – начала XX в.. Р. Ю. Почекаев
и арбы [Стремоухов, 1875, с. 637]. Некоторые беки, не ограничиваясь этими повинностями, также постоянно привлекали определенное количество жителей подчиненных им кишлаков для работы в их собственных владениях [Кун, 1880, с. 231].
Таким образом, при суммировании всех налогов и сборов подданные бухарских эмиров нередко должны были расставаться с 3/4 своего урожая, что, конечно же, не усиливало их любви и верности к эмирам и, напротив, заставляло поддерживать идею вхождения Бухары в состав Российской империи, где, как они могли убедиться на примере населения Туркестанского края, налогов было меньше, и ставки их были более четко фиксированными.
По наблюдению священника Будрина, посетившего эмират в 1820 г., бухарские власти лишь собирали торговые пошлины, а самим торговцам никоим образом не покровительствовали и не защищали их интересы [Будрин, 1871, с. 32].
В самом деле, эмиры и высшие сановники уделяли весьма пристальное внимание сбору торговой пошлины – зякета, который, согласно мусульманскому праву, должен был составлять 1/40 от стоимости товаров, предназначенных для продажи. Взимался зякет специальными чиновниками-зякетчи, находившимися в ведении кушбеги, т. е. шел непосредственно в казну эмира, а не на содержание беков и других региональных чиновников. Для взимания зякета купцы перед началом торговли должны были завезти товары на специальные склады при караван-сараях, куда являлись затем эмирские сборщики (иногда – даже сам кушбеши или главный зякетчи лично), оценивали товар и взимали пошлину, после чего разрешалось вести товары на базар. Если товары привозились поздно вечером, то чиновники являлись с утра, а ночью склад охранялся приставами, следившими, чтобы торговцы не попытались укрыть часть товаров для уменьшения суммы зякета [Вамбери, 2003, с. 134; Крестовский, 1887, с. 286].
Позднее власти стали практиковать многократное взимание зякета с иностранных торговцев. Так, путешественники отмечают, что в 1870–1880-е годы существовал ряд специальных постов на р. Амударье, в Ташкургане и в самой Бухаре, на которых взимали зякет с ввозимых в эмират товаров и иного имущества [Le Messurier, 1889, р. 178] (см. также: [Энпе, с. 183]).
Помимо зякета, торговцы были вынуждены тратиться на оплату вышеупомянутого склада для своих товаров при караван-сарае, где они должны были ожидать оценки для оплаты торгового сбора. Характерно, что и эти караван-сараи отдавались на откуп арендаторам, которые могли назначать любую плату за пользование складами [Стремоухов, 1875, с. 663].
Со скота, который бухарцы гнали на продажу в Афганистан и Индию, собирали особый налог – бадж (также сохранившийся еще со времен средневековых тюрко-монгольских государств): он составлял 2–3 таньга с каждого верблюда; 0,5 таньга с лошади; 1/4 – с осла и 10–15 медных пулов с барана. Любопытно, что собирали его в одном только Денаусском бекстве, граничившем с этими странами [Лессар, 2002, с. 104].
Наконец, существовал еще один весьма специфический налог в торговой сфере – аминана, который взимался за пользование торговыми местами на базарах.