Лето по Даниилу Андреевичу // Сад запертый. Ксения Венглинская
неразборчивости. Всё шутки им. Встал, поддернул гимнастерку и снял голоса одним жестом, в тишине пощелкал пальцами, запел точным хрипловатым тенором: Не для меня придет весна… – уже пришла! – отклик. – Не для меня Дон разольотся. – Ура! – Там сердце девичье забьотся… С восторгом чувств, ура, ура.
– Эй, хто в поле, отзовися! Эй, хто в лисе, откликнися! Иде з мени вечеряти, мое сердце звеселяти!
Алька вздрогнула и для верности еще раз плеснула себе в лицо студеной, отдающей железом водой из рукомойника в саду. Нет, морок не пропал. В утреннем тумане по брусчатой деревенской улице продвигался всадник на богатырской стати лохматом битюге, в намокшей советской плащ-палатке, с буйной черной копной на голове. Копыта коня железно клацали по булыжнику, за плечами у всадника – охотничье ружье, к седлу приторочен вещмешок и какие-то длинные штуки, обернутые брезентом и также напоминающие стрелковое оружие.
– Над буджацкими степами идут наши с бунчуками… а я с плугом и сохою, по-над нивою сухой!
Из мужской избы показался Сергей.
– Андреич, кончай горланить, девочки спят еще. Что у тебя там? Давай соху…
Всадник легким движением шенкеля остановил коня, отстегнул ремни и осторожно передал Сергею брезент с седла.
Вернувшись домой в восемь утра, зачем-то открыл деревянный почтовый ящик и в груде рекламных листков обнаружил повестку.
Бабы наступали полукругом. Отвратительные, прыщавые, грубо накрашенные. Солировала Лариска. Она первая и бросилась на Смирнову, схватила за волосы и толкнула головой в засоренный, полный гнилой воды рукомойник. Пока Алька пыталась вывернуться, у нее отобрали рюкзак. Кто-то спешно вымочил ладони и теперь вытирал руки о ее свитер.
– Сифа!! – завизжала толстая Ирка Веселова.
– Будешь еще выделываться?
Алька очень близко увидела злобно-ласковую мордочку Лариски. Та покачивала головой и грозила пальчиком; зрачки в светло-серых глазах – как две черточки. Лариска покатала языком за щеками и звучно плюнула Альке в лицо. Умойся.
– Что это?
– «Гочкис», прикинь. По частям, конечно, но сам факт…
Сережа присвистнул.
– Еще наших целое отделение нашли, с сорок первого.
– Кадровые?
– Похоже да. Восьмая ударная. Две гильзы в полной сохранности, хоть сейчас родственникам сообщай.
– Спать будешь?
– Да хотелось бы.
– Ну давай, там с вечера еще что-то похавать осталось вроде.
– Не, я сейчас чисто о подушке мечтаю… А что похавать?
– Картошка.
– Норм! Поставь греться, я сейчас животное Власия обихожу и приду.
Прибывший с некоторой даже молодцеватостью, перебросив ногу через переднюю луку, соскочил с битюга; плащ-палатка с тяжелым шелестом скользнула следом. Взял Власия в повод, стянул с головы мохнатую овечью шапку. Морок рассеялся – у парня были светлые волосы. Медово-русые и явно давно не мытые.
– Рот-фронт! – внезапно