Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

      Солнца нет, света нет, нет ни звезд, ни луны,

      Только мгла, только ночь бесконечная,

      В мраке падает капля с гранитной стены

      И стучит среди смерти, беспечная…

      «Тюремщик, отпусти меня,

      Я все тебе отдам,

      Есть много денег у отца,

      Ты это знаешь сам.

      Я не хочу остаться здесь,

      Я не могу, пусти,

      Пойми, мне надо ждать ее,

      Она должна прийти!

      Ты сам когда-нибудь любил,

      Ты ждал кого-нибудь?

      О, если да, ты должен знать,

      Что мне терзает грудь.

      Ты должен знать, куда я рвусь,

      О чем тебя молю,

      Пойми, я знаю, ты поймешь,

      Ведь я ее люблю!..

      Я не могу остаться здесь,

      Открой, открой мне дверь,

      Открой, никто не будет знать,

      Ведь стража спит теперь!»

      Все молчит… никого… только капля стучит,

      Тишина не проснется могильная;

      Разбиваются гулко о скользкий гранит

      И мольбы и проклятья бессильные.

      И идут и идут вереницею дни,

      И уносятся годы за годами,

      И, как тысячи лет, бесконечны они

      Под безмолвными, древними сводами…

      V.

      Люблю венецианский день

      С его горячими лучами,

      Люблю задумчивую тень

      Под молчаливыми мостами.

      Все отдыхает в мирном сне,

      В послеобеденном покое,

      И спит Лагуна, в глубине

      Купая небо голубое.

      Не слышно плеска на воде,

      Замолк повсюду шум недавний,

      Все мирно дремлет, и везде

      На окнах зеленеют ставни.

      А там, далеко, у скалы,

      С небесною лазурью споря,

      Сверкают синие валы

      Адриатического моря.

      Сверкает блещущий гранит,

      И, вся зажженная лучами,

      Венеция над морем спит,

      С ним обрученная веками…

      Но я люблю уйти туда,

      Где солнце вечно не сверкало,

      Где стены холоднее льда

      Под синим уровнем канала.

      Люблю я трепетной рукой

      Листать забытые страницы,

      Смотря с безмолвною тоской

      На опустелые темницы.

      Здесь все молчит, здесь все темно,

      Растрескались куски гранита,

      И все, что здесь погребено,

      Людьми уже давно забыто.

      Здесь камни сплошь испещрены

      Теперь ненужными словами,

      Почти уж стертыми годами

      И влажной плесенью стены.

      Но на одной стене безмолвной

      Я прочитал: «люблю», «люблю»,

      Здесь бедный узник, муки полный,

      Поведал мраку скорбь свою.

      О, Догаресса, не тебе ли

      «Люблю» на камне он чертил

      И не с тобой ли говорил

      Во мгле гранитных подземелий?..

      Не ты ли снилась здесь ему

      Под нависающею мглою,

      Не от разлуки ли с тобою

      Он проклинал свою тюрьму?..

      О, бедный узник, только в снах

      Ласкал ты нежно Догарессу,

      И