Табу и невинность. Александр Смоляр
гримаса, к примеру, в связи с делом полковника Куклиньского[38].
Ну и как, был он предателем или нет? Если был, то кому изменял? Москве? Варшавскому пакту? Своим командирам? Или же народу? Отчизне? Ответы носят не исторический, не моральный характер, а только прагматический: говорится о наших генералах, для которых реабилитация Куклиньского будет оскорблением, о дисциплине в армии, о том, что такого рода нехорошие образцы нелояльности не нужно выставлять на всеобщее обозрение. Но ведь это же безумие!!!
Так кем же мы являемся – жертвами ПНР либо ее наследниками? И как мы поступаем с наследством, оставшимся после нее и доставшимся нам, – отбрасываем или же принимаем?
Эта морально двусмысленная позиция прекрасно гармонирует с тем, что сегодня думает нормальный человек. У нормального человека, который прожил свой кусок жизни в ПНР, сохранились очень разные воспоминания. И сегодня есть масса ностальгии по более простым временам – вроде воспоминаний о войне, тюрьме или армии. В памяти остаются скорее забавные происшествия, а также ощущение безопасности, которое всегда окутывает то, что уже прожито, что не порождает дилемм, не служит источником новой боли.
Нормальный человек, информируют нас опросы общественного мнения, принимает и одобряет сегодня военное положение в большей степени, чем в 1982 году. А героя и патриота видит больше в Ярузельском, чем в Куклиньском. Как же тогда можно после этого иметь претензии к социал-демократии Польской Речи Посполитой (СдПРП) за то, что представители этой партии приглашают на свой съезд Ярузельского и бурно аплодируют ему? И стоит ли удивляться, что такое состояние общественного сознания приносит, как следствие, этой партии избирательные успехи?
Наша экономическая и общественная революция – ибо это настоящая революция – нагнала голосов левому крылу. И не нужно об этом жалеть. Такова плата за радикальные перемены. Раз мы их (слава Богу) не резали, не сажали, не лишали прав – поскольку таковы наши принципы и поскольку они добровольно отдали власть, за что им полагается от нас признательность, – мы заранее вписали в сценарий дальнейшей истории какую-то вероятность их возвращения, хотя нам и в голову не приходило, что это может произойти на самом деле, причем настолько скоро.
Поэтому нечего впадать в истерику. Но отвращение все-таки берет. Потому что история слишком уж свежая.
Почему симпатии избирателей столь радикально сдвинулись влево?
Отчасти картина укрепления левых сил, экспансии их влияния обманчива и вводит в заблуждение. В большей степени это правые провалились, чем левые укрепились. Правые осрамились и стали посмешищем по причине своей неэффективности и сварливости, неспособности ориентироваться в том, что важно, и неумения выйти за пределы честолюбивых амбиций отдельных личностей и узких группировок. Маргинализировались их партии, вспомнить названия которых трудно, да и незачем, – ведь вскоре правые снова их изменят. Исчезла партия «Соглашение центра», исчезли люди, которые когда-то
Рышард Ежи Куклиньский (1930–2004) – американский разведчик; с 1947 г. на военной службе в Польше, с 1963 г. в Генеральном штабе, 1976–1981 гг. – начальник отдела стратегического планирования; близкий сотрудник В. Ярузельского, связной офицер Польши в Генеральном штабе Советской Армии. С 1970 г. сотрудничал с ЦРУ (был завербован во время миссии во Вьетнаме), передав США, в частности, секретные планы агрессии СССР против государств НАТО, план вооруженной интервенции СССР в Польшу в 1980 г., а также план введения военного положения в Польше. В ноябре 1981 г. эвакуирован ЦРУ вместе с семьей в США, стал советником Государственного департамента. В ПНР был приговорен в 1984 г. к смертной казни. В мае 1995 г. Верховный суд отменил приговор, и в 1998 г. Куклиньский вернулся в Польшу.