Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями. Евгения Палехова
с дивана.
– Чё, бухать?
– Работать! – гаркнул Радик и смягчился: – А потом бухать. – И с чувством выпалил: – Люблю я Иваныча! Душевный человек! Мощь и скала!
Радик велел «эй, парню» взять камеру и штатив и вышел наружу. Снаружи было здорово – свежо, ясно и очень спокойно. Радик с «матюгальником» в руке быстро пошёл вдоль улицы. «Эй, парень» к его возвращению уже настроил камеру и даже принялся поливать пространство – так, искусства ради.
– Значит, так, – начал давать указания Радик, – панораму домов. Статика – убегающая к японцам дорога. Два-три общих плана тех домов, что посимпатичней, А снимешь крупный план шмеля – на стольник больше дам.
Радик поднёс «матюгальник» к губам.
– Из домов не выходим! – распорядился он на всю деревню. – Из окон не высовываемся. Чья собака в кадр попадёт, тот гонорар не получит. Понятно?
Из домов донеслось разноголосое, многочисленное и почти школьное «Да!». Радик довольно кивнул и закашлялся, потому что его без предупреждения обдало облаком ядовитого дыма. За его спиной стоял пастух с «козьей ножкой» в зубах, спокойный, как фараон в телогрейке. Явился он сюда прямо с картинки из учебника литературы за четвёртый класс: на плече висел кольцами свёрнутый кнут, на голове сидел картуз, а в глазах – усмешка и хитринка. Стадо ровно стояло метрах в пятнадцати от хозяина и господина.
– Куда гнать? – невозмутимо спросил пастух.
– В поля!!
– Так они там были уже, – невозмутимо возразил пастух. – Не пойдут. Домой скотина хочет.
– А что твоя скотина скажет, если я тебе стольник прибавлю?
– Не пойдёт.
– А два стольника сверху? – уже сатанея, предложил Радик.
– Исключено, – пастух был просто воплощением невозмутимости. – Скотина – она упрямая.
– Слышь, – Радик пошёл бурыми пятнами, – я тебе не про рубли, я тебе про доллары говорю!!..
Пастух тотчас развернулся и энергичным упругим шагом направился к стаду.
Радик с шумом выдохнул воздух, закурил и посмотрел на родные просторы. Проговорил задумчиво и тепло:
– Трудно тебя продавать, родина-мать. Трудно. – Он повернулся к «эй, парню»: – Чё стоим? Ночи ждём? Здесь на неделю остаться хотим, а? – И ласково понукнул: – Снимай, сволочь!
Да, на Радика можно было рассчитывать. Алексей Давыдович в людях не ошибался. И сейчас, стоя перед картой грядущего мира, он уже и думать забыл о своём подручном: приказ отдан, и сомневаться в том, что его выполнят на отлично, причин не было.
– Ролик надо будет как-то показывать.
– Какой ролик, пап?
– Про новое место жительства!
– То есть, мы продаём землю? – уточнил Андрей.
– Именно.
– То есть, будем продавать землю за деньги, которые нам, когда мы её продадим и подкрадётся пипец, уже не понадобятся? – на всякий случай ещё точнее уточнил Андрей.
Алексей Давыдович внимательно посмотрел на сына.
– Андрюша,