Невинный семейный бизнес. Мелодрама с острыми краями. Евгения Палехова
ему подсказывало, что предстоящее удивление будет не просто приятным.
Чутьё не обмануло: Вирсавий оказался настоящим кудесником. Стол был сервирован идеально, но это, положим, не так тронуло Алексея Давыдовича, как то, что Вирсавий, едва дыша, подал ему изумительнейший, нежнейший кускус. В свое время Алексей Давыдович как-то на два месяца задержался с отъездом из города, где жил никому не известный повар, кормивший его кускусом. Повар, к сожалению, отказался связать свою жизнь с Алексеем Давыдовичем, несмотря на предложенный ему еженедельный гонорар, равный текущему ежегодному.
– Вирсавий, цены же тебе нет, дорогой! – с чувством сказал Алексей Давыдович.
– Патриархом будешь. – ласково ответил Вирсавий.
– А где работал?
– В земле чужой. Там и пару нашёл. Там и потомка народил.
– По контракту? – Алексея Давыдовича ничуть не смущала беседа в духе Ионеско.
– А когда вернулись, мои улетели, – Вирсавий помрачнел.
– Куда улетели? – Алексей Давыдович внимательно посмотрел на него.
Вирсавий резко мотнул головой вверх.
– Не угомонился я тогда ещё. Квартиру купил. Ремонт сделал. Для них.
И что-то вдруг случилось с Вирсавием: он завис, страшно и тягостно, где-то между прошлым и настоящим. Может быть, вспомнил время, когда был каким-нибудь Толиком или Славиком, и была у него жена, скажем, Лена, и дети, Антошка или Тоня. Алексей Давыдович мягко положил ладонь на его руку, изо всех сил вцепившуюся в стол.
– Всё будет хорошо, Вирсавий.
Вирсавий встрепенулся и с облегчением вернулся в настоящее.
– Да! Да! Построим дом для всех. Плыть будем, – он снова безмятежно улыбался. – Счастливы будем. – Он чуть опечалился. – Жаль, подкидыш голодный ушёл.
Расфуфыренный голодный подкидыш об этом не сожалел.
На самом деле Андрей был очень доволен, и не только потому, что ему разрешили выйти из дома и в люди. Андрей любил свою работу, – он именно так это называл. Он считал, что тот, кто работает в компании, которую сам же основал, основательно себе врёт, говоря, что работает на себя. Даже в этом случае, по мнению Андрея, человек работал не на себя – он работал на государство, на неясное будущее, на что угодно. На себя же работали он, Андрей, и его папа, Алексей Давыдович.
Сейчас, к примеру, перед Андреем стояла одна из любимых задач. Несмотря на то, что папа любил работать в семейном тандеме, время от времени требовались и другие персонажи. Вирсавия он уже привёл. Но, как говорят вечно правые в этом вопросе французы, женщина нужна, ой, нужна она!
У папы было устоявшееся веками, по выражению Андрея, мнение и давно выверенный психологический портрет, запоминание которого и тщательная «отработка» на практике в свое время стала одним из первых заданий шестнадцатилетнего Андрея. С тех пор многое изменилось, и в первую очередь он сам, но папина схема, структура, лепка, которую он вычислил и в конце концов выбрал, не менялась.
Сидя в дорогущей и модной едальне, Андрей не спеша оглядывал зал.
Его