Апрель в Белграде. Алена Викторовна Остроухова
вспоминая что-то.
– Хорошая девочка. Хочет в медицину.
Он молчит несколько секунд, потратив эти секунды на поднятие бровей.
– Правда? – но он по-прежнему не смотрит и проявляет вежливость.
– Ага. В прошлый раз спрашивала меня про все инструменты, что да как. Говорит, что не знает, куда точно, но в медицину.
– Ну, удачи ей, – мужчина сдался и поднялся на ноги, как старый дед.
– Куда ты?
– Поспать, – голос удалялся.
– А обед?
– На ужине, – голос стал совсем глухим в другой комнате.
Обед на ужине… Елена помотала головой, и сама принялась есть кабачки.
Ты что, влюбилась?
– Н-е-е-е-т, – простонала Алена и надолго закатила глаза, вытягивая вперед руки, как будто вслепую шла на источник звука. – Он же изменяет ей. Он только что ее имя перепутал с Василисой, – она пялится некоторое время на свою презентацию, а потом, многозначительно на маму. – Ты слышала. Я слышала. А его телка не слышала.
– Они сделали так, что она его сильно любит и ничего не замечает, – мама увлеченно смотрела на экран своего компьютера, но следила не за сериалом, а смотрела дома на «KupujemProdajem». Сериалы она всегда включала фоном, в одной из тридцати включенных вкладок, чтобы кто-нибудь болтал и убивал тишину.
Да мама Алены никогда не слушала эти сериалы. Работы всегда много. То кому-то найти дом, то продать его, то квартиру, то подешевле, то на верхушке горы… Алена приходила до школы или после, занимала свободное место за компом, которое удачно оказывалось свободным (ее коллега вечно где-то мотался, но только не в офисе) и занималась своими делами. Как сейчас, делала сраную презентацию, которую у Насти не доделала.
С Настей они говорят, и в живую, и вконтакте, но Алена не заваливается к ней в квартиру, а Настя не заваливается к ней. Она уважала личное пространство, которое Алена вдруг построила вокруг себя и сказала: «Так было всегда!», но не совсем понимала. Ей понималось только то, что Алена пошла в хор и обрезала все проводки, которые вели ее к нормальной социальной жизни. А теперь, какчтопочему… Ларина психанет и расскажет как-нибудь. Для начала, себе бы рассказать. Для начала бы психануть, она же умеет громко орать и материться. Умеет. Хлебом не корми, дай подраматизировать. Но она не уверена.
Не уверена, что нужно это делать сейчас. Не уверена, тонет или сама хочет доплыть до дна, коснуться, оттолкнуться и поплыть обратно. А легкие будут сильнее, чем обычно. Она ждет задыханий.
Она же поймет, когда начнет задыхаться?
Презентация. Алена закрывает глаза и противно сжимает зубы.
– Василиса же была у нее на приеме. Тупизм, – она снова отворачивается от своего экрана к маме. – У нее на лице было написано: «Я спала с твоим мужем», – пародирует Алена какую-то героиню низким и ужасным голосом. – Но нет. Как же еще растянуть серию. Только тупизмом… – тянет Алена, и начинает клацать по клавиатуре текст, который должна была набрать минуту назад.
– Тупизмом, да, – отстраненно отвечала мама, которая тоже погрузилась в свою