Недосказанность на придыхании. Татьяна Миллер
волос и потираю их между большими и указательными пальцами обеих рук, повторяю ещё раз и ещё раз… то же делаю с Вашими дремучими бровями, затем поглаживаю их и провожу против роста, встречая сердитое колючее противостояние… Вы смыкаете глаза и я дотрагиваюсь до век, тем же указательными пальцами, обеих рук, я провожу по упрямому ряду жёстких ресниц, и дальше, дальше – словно с горки, я съезжаю подушечкой указательного пальца правой руки по тонкой полоске мостика Вашего арабского носика к самому его кончику, и подпрыгивая как с трамплина, приземляюсь на Вашей щетине… но в этот момент – я резко останавливаюсь, в недоумении и полной растерянности, тут же отнимаю руки от Вашего лица. Вы озадачены.
Ах, Нассер, Нассер… Я никогда не целовала мужчину с усами или бородой! И не думаю, что когда-либо даже дотрагивалась! Уж так получилось, что все мои мужчины, коих было совсем немного – все они брились начисто.
Так что, всё, что я тут наваляла выше – лишь для того, чтобы подвести к этому признанию.
Вы, конечно, можете спросить очевидное: «Почему же ты не попросила их отрасти?».
Но – нет, Нассер, это было бы уже совсем не то: нечестно и фальшиво. Я должна была их уже встретить такими, волосатыми: с бородой или усами. Каждый раз как я вижу в фильме сцену, где женщина прикасается своими руками, губами к мужской щетине, усам, бороде… я не могу не представлять себе, с некоторой стыдливостью: и как же? Как же это чувствуется?
Но почему-то, единственным сравнением, единственным воображением, которое приходит мне в голову, это – стог сена.
Другие будут нашёптывать Вам сладострастно: шёлк, бархат, рай… А для меня так – «стог сена». Ах, мне бы не хотелось умереть, не испытав на своих руках и губах: на самом ли деле «стог сена»? И, если нет, тогда – как что?
ПИСЬМО 5
У меня по-прежнему есть Интернет и электричество, но ураган уже у самой кромки моего городка, а вернее, отшелённого населённого пункта. Я живу в лесу, у самой реки. Мужа и двоих моих детей со мной, на данный момент – нет. Несколько частных домиков с пастбищами испуганно и ошарашено рассыпаны в округе; они едва ли различаются на расстоянии, да и то – лишь по вечерам, подавая знаки присутствия отблесками электрического света в окнах. Жильё это – не моё, а отдано на временное проживание и пользование. Почему отдано, кем и где моё собственное жилище, это – не важно.
Выплыла из дома на улицу и робко прошлась. Жутковато: ведь все эвакуировались по приказу об обязательной эвакуации. Все до единого. Кроме меня: а я укрылась и создала обманное впечатление, что в доме никого нет. Эвакуироваться мне некуда, а в «спортивный зал», отведённый местными органами для этой цели, неведомо где, – я не отправлюсь. Да и к чему? Ураган – только первой категории.
Огляделась вокруг: ветер словно демонстрирует и примеряет свою первую мощь на ветках деревьев, покачивая их и сгибая, предупреждая о том, что это всего лишь пролог, а сам спектакль