Дежурный по ночи. Борис Михин
фронды
возможность летать выпадает не часто).
Шаги – результаты усилия воли,
а их результаты – движение. Ветер
здесь и не при чём.
Только всё-таки ловим…
точнее – используем.
Рухнувший сервер
любви восстанавливать я не умею,
и мучаюсь, не понимая – зачем мне
ползти на работу в толпе ноуменов[1]
среди небоскрёбов, опор высоченных.
Однако иду.
И ломаю.
И строю.
Движение – всё, что лежит между пауз,
и ветер над всем…
Но об этом не стоит, —
и смерть будет выглядеть глупо, как казус.
Жестянщики
Поутру во дворе странно рано
открывается в шесть
кузовщина,
и слесарится жесть
аккуратно.
Лакокрасочная вкусовщина
подберёт, зашпаклюет «как было».
Не выдерживают с нами вещи,
подкапотные дохнут кобылы…
Зачастую и – с ними – «помещик».
Но помогут чумазые парни,
доктора и поэты железа,
автосервисные напарники
из знакомств не приятных – полезных.
Не выдерживает с нами время —
избавляется…
Резкий звук дрели
возвестил, что хозяина «мерина»
повезут послезавтра на рейлингах
(ты смотри-ка, не выдержал первым…).
А железо спокойно ошкурят,
формы «вытянут» (путь не был прерван,
просто нет тормозов в нашей дури).
Не выдерживаем и мы сами,
обожая машины и скорость…
А ведь каждый день – это экзамен.
Взвизг металла в окне злобно-короток.
Майна
Голодно воет, как скорая помощь,
ветер. Безмысленный – я, «а-ля овощ».
Властна над сущим зима.
Что-то пишу, но сумбурно и плохо —
холод, болею. В зрачках не сполохи —
мрачный кровавится Марс.
Старообрядчески тычу два пальца
вилки в розетку, чтоб кофе взорваться.
Словно проклятый алмаз,
террористически смотрит Венера.
Жизнь – это боль, это – током по нервам,
кто по другому – тот мразь…
Кофе остыл (время не принимает).
Странное свойство у времени – «майна» —
всем бы раздал задарма, —
не получается. Как в декадансе,
медленно, сложно, слова корчит в трансе.
Мыслей широкий замах,
как и положено у графоманов
и шизофреников, мутен, туманен
и бестолков, как намаз.
В море пространства молчу, недвижимый.
Крутятся элементали и джины
(ангелам не занимать
силы). Так что же они к нам пристали?
Вечность наверно быть вечной устала…
– Кофе налить?
– Я сама…
«… 47 мм осадков»
Снег вытряхиваю из-за шиворота
(благодать – гадость, если по щиколотку).
Из обоймы молитв оды выщелкнуты,
флаги
ноумен, «вещь в себе» – вещь как таковая («сама по себе»), существующая вне зависимости от нашего восприятия. По Канту она недоступна познанию. В данном случае – человек, как частный случай ноумена.