Крик в ночи. Пол Эдвардс
этим проще. Тело еще довольно теплое…
Вспомнив, что читал на эту тему в медицинском учебнике, я взял руку трупа, снова пришлось сделать над собой усилие, и покрутил ею. Рука легко сгибалась.
– …Признаков окоченения нет… часа полтора-два назад. Но, сам понимаешь, я не эксперт.
– Конечно, понимаю, – раздраженно сказал Питер. – Вот чего не понимаю…
Он не закончил и уставился куда-то в пространство, снова закусив губу.
– Чего не понимаешь? – спросил я, только потом подумав, что вопрос прозвучал нелепо. Питер не ответил, все в том же задумчивом состоянии прошелся по комнате, потом встал на колени и заглянул под кровать, но почти сразу поднялся, подошел к платяному шкафу и открыл дверцу.
– Наверное, не стоит тут… рыться… – сказал я.
– Так я не роюсь, просто смотрю, – проговорил Питер. – Ладно…
Он снова обернулся ко мне с прежним выражением задумчивости на лице.
– …Вызови полицию, я пока осмотрю дом.
– Зачем?
– На всякий случай.
И он вышел. Снова прикрыв тело, я вышел следом, спустился по лестнице и, разыскав в прихожей телефонный аппарат, стал набирать экстренный номер, что получилось не сразу. Только теперь я заметил, что руки у меня тряслись.
Решительно не помню, что я говорил тогда. Вряд ли меня было легко понять, но там наверняка привыкли к подобному. Оператор терпеливо выслушал, попросил повторить адрес, сказал: «Оставайтесь на месте, полиция уже в пути», после чего послышались гудки. Я положил трубку, и мне захотелось поскорее выйти на улицу. Казалось, в доме было ужасно душно. Или просто сказывалось волнение. За дверью свежий воздух оказал положенное воздействие, стало полегче. Пока я приходил в себя, из двери показался Питер. Заметив меня, он помотал головой.
– В доме больше никого, задняя дверь заперта, окна целы. Ничего не понимаю. А ты?
– Аналогично, – сказал я. Питер хмыкнул, глубоко вздохнул и с шумом выдохнул.
– Уф! Вот так история. Кстати, ты обратил внимание…
– На что?
– На его одежду.
– Какую одежду? – недоуменно спросил я. – Он же это… ну… голый…
Питер усмехнулся и кивнул.
– Вот именно.
– И что это значит?
Он развел руками.
– Хотел бы я знать. Есть, конечно, самое простое объяснение, но, боюсь, оно не подходит…
– Какое объяснение?
Питер пристально посмотрел на меня, чуть сдвинув брови.
– Как я и сказал, самое простое…
– Не понял.
– Лайонел! – воскликнул он. – Мне иногда кажется, ты такой невинный, что по сравнению с тобой святая Цецилия просто развратница.
– А-а, так ты в этом смысле?
– Ну, конечно. В каком же еще?
– А почему не подходит?
– Прежде всего потому, что никак не объясняет истерику мисс Лэйн. Допустим, этот тип забрался к ней, чтобы… ну, ты понимаешь. Тогда ее состояние становится вполне понятным, но сразу возникает вопрос его одежды. В спальне ничего