Пустота. Федор Кумарин
не понимаешь! – психанул мальчик. – Мне правда надо знать, кто тебе вручил рекламку. Просто здесь я должен их раздавать. У нас соревнование… Кто из волонтёров больше всех карточек за неделю раздаст, получает футболку. Я пока иду на первом месте, а тут кто-то у меня отнимает место. Скажи, кто.
– Тебе сколько лет, парень? – усмехнулся я. – Не рано тебе агитировать?
– Четырнадцать, – без запинок ответил он. – А что тут такого? Хочу и агитирую. Моё право. Так ты скажешь, кто тебе дал карточку.
– Косоглазый, – ответил я, надеясь, что теперь мелкий отстанет от меня. – Знаешь такого?
– Знаю, конечно! – воскликнул мелкий. – Юра! Ну я поговорю с ним, спрошу.
– Ну так иди и спрашивай.
Я ждал, что мальчик тут же развернётся и уйдёт от меня, но он даже не сдвинулся с места.
– Что тебе ещё надо? – недовольно спросил я.
– Ты теперь тоже будешь волонтёром? – осведомился малой.
– Нет, не буду я никаким волонтёром! – злобно ответил я. – Отстань от меня.
– Да нет… – недоумённо произнёс мальчик. – Ты должен… Или ты за Нилрака? Но он же вор! Весь край разграбил! И фамилия у него дурацкая… Только у злодея может быть такая фамилия!
– Я не за Нилрака. Я не за кого, ясно?
– Как это? – не понял он.
– Забей! – воскликнул я и направился к выходу, но мальчик остановил меня.
– Вы хотя бы сходите на митинг против недопуска Дровосецкого на выборы! – жалостливо промолвил он. – Ну или придите в штаб. Вы не понимаете… У нас сейчас настоящий, единственный, может, шанс есть. Каждый человек на счету. У нас же нищий регион, здесь никаких перспектив… Город умирает, из него уезжают. Неужели вам не жалко наш город?
– Жалко, – пожал я плечами, – но что же тут поделаешь…
– Как что? – недоумённо спросил пацан. – Проявить гражданскую активность, смести всех этих ворюг, добиться допуска Дровосецкого на выборы.
– Послушай, – обратился я к нему. – Я даже не знаю, кто такой этот твой Дровосецкий, чего ты ко мне пристал?
– А вы приходите в штаб! – настаивал он. – Мы вам всё расскажем. Приходите, а? Если я приведу волонтёра, мне дадут три значка с Дровосецким.
– Ладно, успокойся, – произнёс я. – Как-нибудь обязательно наведаюсь в вашу секту. Только дай мне уйти, хорошо?
– Ты обещаешь, что придёшь?
– Обещаю, – сказал я и, пожав малому руку, направился к выходу.
Но покинуть шаурмичную мне снова не удалось.
– Что, рыжий вас совсем доканал? – услышал я из-за спины голос одной из школьниц, той самой брюнетки в салатовых штанах. Вблизи она казалась ещё красивее, чем поодаль. И голос, и этот острый, колючий и неимоверно глубокий взгляд – точь-в-точь как у Полины.
– Он дебил, – продолжала говорить девочка. – Лезет ко всем со своими выборами, людей доводит, не отвязывается. Мне стыдно за него, честное слово. Пока вы не пришли, он кассирше на мозги капал…
– А он