Проект «ХРОНО». За гранью реальности. ЛИХОБОР
«Н», князь Юрий Николаевич Кудашев сладко спал, сидя на стуле, уткнувшись лицом в сложенные на столе руки.
На следующий день Лопатин поднялся на рассвете. Утро провел в хлопотах на пасеке, а к полудню собрался ехать в Чернево. В отличии от прошлой своей сумасшедшей поездки, на этот раз собирался не торопясь. После вчерашней бани, привел себя в порядок, подбрил как умел, глядясь в облезлое зеркало, бороду. Расчесался, надел чистые брюки и почти новые яловые сапоги, рубаху с по-летнему расстегнутым воротом и закатанными рукавами. Потрепал по голове крутящегося под ногами кота. Не раздумывая, оросил голову одеколоном «Шипр», флакон которого не открывал, наверное, года три. Примирившись, наконец, за последние дни сам с собой и происшедшим, стал опять степенным, ладным мужиком, хоть уже и не молодым. Более того, появилось что-то в нем новое, что бывает в людях, когда открывается им нечто неизведанное, или находят отгадку заковыристой задачке, над которой давно бились. Иное выражение лица, спокойная уверенность и невозмутимость, говорившая будто: «Да мне теперь сам черт не брат!»
Намеревался Василий и к Бойцову с повинной зайти, прощения просить у председателя за устроенное в правлении пьяное представление. Потом к Горохову заехать за карабином. Решился, наконец, поговорить серьезно с Натальей, задумав для этого прийти в магазин под самое закрытие, дабы разговор этот без посторонних глаз и ушей состоялся. Последнее дело его более всего и беспокоило, и влекло, но и заставляло нервничать, как сущего юнца…
Кудашев, благодаря бане видимо, отоспался за все последние дни особенно хорошо. Сон был снова без сновидений. Перекусив, спустился в погреб, еще раз проверил, хорошо ли сложил оружие. Не торопясь, тщательно вычистил автомат, разобрал и убрал с глаз подальше оставшееся вчера на сеновале имущество. Потом, взгромоздив в светлице на стол цилиндр маяка, стал разбираться с техникой. Часа хватило на совсем не веселые выводы. Сельских 220 вольт, да и 380, которыми располагали, со слов Лопатина, колхозные гаражи и скотный двор, было недостаточно. Счет шел на тысячи. Откуда взять такие мощности обершарфюрер понятия не имел. Маяк напрямую запитывался от двигателя хронолета, а там уже речь шла о мощностях, сопоставимых с ядерным реактором.
Василия, оседлавшего Орлика, Кудашев вышел проводить. Сразу заметил и обрадовался происшедшей в нем перемене. Чувствовал, что перемена в пасечнике столь велика, что и сам Лопатин пока ее не совсем осознал.
Стоя у околицы, смотрел в след скрывающемуся за поворотом лесной дороги всаднику. Юрий остро чувствовал всю глубину одиночества. Он тут более одинок, чем Робинзон на затерянном в океане острове. К острову когда-то может прийти корабль, а его отыскать смогут с вероятностью обнаружения иглы в огромной копне сена… С такими невеселыми мыслями Кудашев отправился к дому, но так и не дошел.
У крыльца привычно уже обдало его мимолетно пронзительным холодом, столь резким посреди жаркого летнего дня. Обершарфюрер устало