Том 8. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть V. О спорном и нелепом. Лгало… и Подлыгало…
защищает! И тем самым мир на куски рвёт. Все те, для кого «частное мнение» да «своя правда» прежде всего.
Да! Негоже стать пищей другому, тому, кто тебя под себя подминает, но, себя отстаивая, в себе же мы и запираемся! Надо ли тут опять повторяться?
Вижу, что хочется тебе ещё разок спросить меня для надёжности: что такое «мир обнажать»? Запутался ты в рубахах мироздания. Хорошо. Пущу-ка я ещё разок стрелу для тебя, дам подсказку. Для надёжности! Дело-то доброе! Пойдёшь за ней, да… найдёшь!
Скажи мне, что означает слово «нагой»? А слово-то это дре-е-е-евнее! С тех пор, когда ещё народов не было! И означало оно того, кто без шерсти! А кто без шерсти был, нагой? Забыли люди сказки! Увы! Змей – гад древний – и есть тот самый Наг, о котором память в слове «нагой» осталась. Теперь мы поминаем его в словах таких, как «загадка», «гадание», «выгадывание». Премудрость это, одним словом – простота, которая и есть предстояние в МАЛАКЕ перед Вечностью! Но от бессилия речи нашей слова мои. Говорю я тебе «простота в МАЛАКЕ», и вижу – с ложью то сказано, ибо безо лжи об этом никак не сказать. Простота и есть само МАЛАКО. Простота и есть нагость, древний Наг. И она есть то, о чём ни в сказке сказать, ни пером описать!
Снимая кафтаны с мира своего через их созерцание, коих, напомню тебе, семь, мы в премудрость – нагость – простоту – МАЛАКО – окунаемся. На позоре, или прямом взоре, мир обнажается! Просто смотри в рубахи сии. Вот тогда отрывается тебе то, незнамо что, там, незнамо где! Зачем? Или ты уже не спрашиваешь о том? А если спрашиваешь, то спроси сие у маеты своей! Сделай её собеседницей своей. Она-то тебе всё и расскажет!
Вот и вся хитрость науки чародейской. Смотри, смотри и смотри. Пронзай взором все кафтаны мироздания, чтобы однажды со своим взором встретиться. Тут и свершится таинство сокровенного. Да не испугайся только!
Только кто есть мы? Ложь! С ложью речь наша! Увы нам! Сказал – солгал! Делай скидку на немощь человеческую. Всегда пытай, пытай и пытай сказанное. Стучащему и отворится! Одним словом, сказка – ложь, да в ней намёк!
Мир наш, тот самый, в котором мы живём (ещё раз узелок тебе на память то ли завяжу, то ли развяжу), облачён в семь кафтанов. Сколь раз я тебе сказывал об этом, но всякий раз возвращаться к тому приходится. О мире я нашем. Том мире, в котором ты обитаешь, я, он, она. Что он из себя представляет? Некое устроение. И оно таково, каковым я его сказываю. Мол, это так! А вот то, о чём ты говоришь, – чушь сплошная. Это правда. А это ложь! И облачён мир наш в ту же вещь да явление, в сказанное нами! В ту же шишку! Постарайся увидеть это! Хотя и непросто оно – в углубину всматриваться. Куцый взор наш. Весь мир, который ты сказываешь, всего лишь в одной шишке вмещается!!! Весь мир – шишка! И в камне, и в озере, и в лесу он. И в громе с молнией, и в чести с совестью, и в правде с ложью, и в мужчине с женщиной. Всё это, что помянул я, – наружный кафтан моего мира! Но это и мой же кафтан. Потому что я и есть тот самый мир, который исповедую на люди! Хоть и разное всё, но одно и то же оно. Увидел ты это? Нет?
Да, сложно для тебя сказано,