Этнофагия. Макс Баженов
Ты с нами?
– Вы говорите про иллюминатов? – уточнил я.
– Я говорю конкретно про Сергея Владимировича Муромского и про меня, – сказал он. – Мне плевать, как это называется. Всю эту хрень выдумывает он.
– Не сочтите меня нигилистом, капитан, но если бы вы лично рассказали мне о целях своей кампании, то определиться было бы гораздо проще.
Лебядкин бросил в меня свой коронный взгляд, и будь я ребёнком, меня, наверное, сбило бы с ног. Но я устоял.
– Резонно, – наконец сказал шеф. – Для начала мы должны покончить с властью Семей, пока они не покончили с собой – и со всеми остальными заодно. Затем Альянс должен быть перестроен в республику. Выберем консулов, учредим сенат, народное собрание и палату представителей. Судами будет заниматься магистрат, который возглавит твой отец. Зверолюд должен быть ассимилирован, а анклавы и гетто уничтожены. Моë главное требование – единый справедливый закон для всех! Вся эта прецедентная чепуха приводит к тому, что убийцы и воры гуляют на свободе, будучи в полном праве. Лаврецкие, Штольцы, Ямáды, Кирсановы, Ван дер Ваáльсы, Гáтти – все они окончательно потеряли связь с реальностью! Они не видят дальше собственного носа. Если Семьи и дальше будут рулить делами Альянса, то он загнётся под собственным весом, и мы снова откатимся в варварское состояние. Сейчас нам требуется прочное основание, на котором будет стоять гражданское право Альянса. И твой отец как раз занимается этим вопросом.
– Чем именно?
– Пишет Конституцию Новой Республики.
Я присвистнул.
– Ничего себе!
– Вот именно, – сказал капитан. – Так ты с нами или нет?! Отвечай, Муромский, не томи!
– Позволите быть честным?…
– Задолбал… Позволяю!
– Я безусловно с вами, капитан! – отвечал я. – Ведь это и без того моя работа! Что до отца, то я сначала хотел бы прочитать, что он такого там написал. Помнится, как-то он сочинил один выдающийся, по его словам, сонет, а в итоге оказалось, что это ужасная дрянь…
– Ты что, вздумал издеваться надо мной?! – резко остановившись, вопрошал Лебядкин.
– Никак нет! – оправдывался я. – Я просто к тому, капитан, что вкусы разнятся, и во вселенной уже существуют вещи, написанные рукой моего отца, с которыми я категорически не согласен. Не буду скрывать, всё же, что ваш план мне очень импонирует…
– Яблоко от яблоньки, – сказал шеф и махнул на меня рукой. – Допустим, я попрошу его показать тебе черновик.
– Спасибо, капитан! Ценю ваше терпение!
Последняя фраза явно оказалась лишней. Лебядкин посмотрел на меня, как на какого-то морского гада, извивающегося в ведре с себе подобными, и громко цокнул языком.
– Тяжёлый ты малый, Муромский, – сказал он. – Я готов терпеть твою хвалëную честность до тех пор, пока в ней есть здравое зерно. Но предупреждаю тебя, если ты будешь мне хамить или ещё хоть раз попробуешь морочить мне голову своими шуточками, то мы с тобой просто-напросто