Этнофагия. Макс Баженов
уже какую-нибудь версию, – сказал я, указывая на листки на полу. – Заведи Тельмана в кабинет капитана, там и допишешь.
– Так точно, старший сержант, – ответил Марат, отрываясь от письма. – Кажется, я закончил.
– Вот и славно.
Я отправился на площадь перекусить, сообщив молодому стражнику на входе, чтобы он также ни при каких обстоятельствах не выпускал Тельмана. Вроде бы, теперь я могу с чистой совестью идти.
Агора к этому моменту была заполнена самой разнообразной публикой, хоть приёмная комиссия пока и не работала. Фамильяры и урсы, горящие желанием вступить в Корпус, толпились небольшими скоплениями в ожидании официального объявления. Их, наверное, было не больше сотни. Вообще, если уж я заговорил о численности тех и других, то следует упомянуть, что на весь архипелаг их насчитается, ну, может бы, процентов восемь от общего населения. И если бы это число не стремилось к пятнадцати тысячам, то, наверное, было бы не о чем говорить. Конечно, история взаимодействия между урсами и фамильярами изобилует жестокостью по отношению к последним и злоупотреблением властью со стороны первых; и вряд ли можно представить себе мир, в котором фамильяры снова переметнутся к старым хозяевам, чтобы объявить войну людям. Но ничто не мешает им обретать самосознание. Даже наоборот – всё этому способствует. Когда фамильяры только прибыли на Симпáн, они были полузверьми. Теперь, спустя сто тридцать лет, они уже вполне полулюди. Естественно, что они захотят больше самостоятельности в выборе своего жизненного пути. Не могли же они не заметить своих новообрëтенных достоинств? Да никакие обеты их полуразумных предков уже никогда не убедят современную публику. Вопреки убеждению Лаврецкого, многие фамильяры вполне готовы и очень даже хотят взять жизнь в свои руки.
Я почти отстоял свою очередь к Вольдемару, когда услышал чей-то окрик:
– Артëм! Сержант Муромский!
Признаюсь, я искал глазами человека, поэтому и не сразу понял, кто ко мне обращается. Это оказался Яннис, как всегда, одетый с иголочки. С ним шëл другой знакомый мне фамильяр, также завëрнутый в дорогую ткань.
– Приветствую, – сказал я, пожимая им обоим руки. – Какая встреча, Чен Чен!
– Вы знакомы? – удивился Яннис.
– Виделись раз, – сказал я. – Дражайший! А куда же вы убежали в день премьеры? Если это, конечно, не секрет. Мне показалось, или у вас с таласанцами был действующий контракт?
Только договорив, я понял, что Чен Чен настроен отнюдь не по-светски, и весь мой приятельский непринуждённый тон делает ситуацию идиотской. Уши и хвост фамильяра были поджаты, а его наивные чёрные глаза, смотревшие на меня из-под глубокой скорбной складки на лбу, таили в себе рáвно ужас и надежду на помощь.
– Что-то случилось? – участливо спросил я.
Фамильяры одновременно кивнули и схватились друг за друга.
– Он видел кое-что! – заявил Яннис, привлекая внимание окружающих.
– Артём. Ты будешь заказывать или как? – спросил вдруг из-за моего плеча Вольдемар.
До