Дорога в Шарбо. Пёстрая стая. Мира Шонал
тёмными глазами. – Ты хочешь быть хууном.
Зендея улыбнулась, удивившись прозорливости сестры.
– Ты права! Но исчезновение мамы омрачает мою радость.
Лисёнок, спрыгнув с колен Сойки, осторожно подошёл к лежащей на траве Софике и стал принюхиваться, не забывая предупредительно издавать щёлкающие звуки.
– Убери от меня своего грызуна! – спокойно произнесла Софика, но Сойко фыркнула и, схватив лисёнка, вернулась к брату.
– Утро скоро наступит, – сказала Зендея, глядя в ещё темное небо.
– Оно всегда наступает. Хоть бы раз сбилось с пути! Так нет же, эти звёзды всегда неизменно над нашими головами, солнце год за годом встаёт за горой и садится в поле! Всё-то у богов слаженно, а у людей – будто из рук валится, – пробурчала Софика.
– Когда станешь старой, дети с радостью будут слушать твоё брюзжание, – хихикнула Зендея, толкнув подругу в бок.
– У меня будет, что им рассказать! – согласилась Софика.
3. Холодное утро
Зендея, заслонив глаза ладонью, посмотрела на солнце, выползающее из-за гор. Костёр давно погас, и разговоры смолкли, шарбонцы расходились по своим фургонам. У загонов трижды громко пропели петухи. На опустевшей поляне оставались Арзамас, Мурак и молодая кровь. Шали, вычищавший котёл, бросил своё занятие и стал вытирать руки о сухую траву. Лапа и Кассандр передавали друг другу дымящуюся трубку. Ачик жевал кусок остывшего мяса. Хамам так и не занял себя ничем.
– Надо бы вам выспаться, – обратился к ним баро. Но никто не двинулся с места. Все напряжённо ждали.
– Говорила же, что ты не одна, – тихо, чтоб слышала только подруга, произнесла Софика.
Со стороны пещеры приближалась Гурбаш и ещё двое самритов.
– Ну хватит стоять и бояться! Раз уж всё решено, пора думать, как девочке войти и выйти из столицы живой! – сказала она, подойдя к Мураку. – А ты, раз решил стоять на пути, так хоть стоял бы как скала! Тьфу на вас, мужчин! Где это видано, чтобы племя спасала девчонка?!
Мурак кивнул и снова взглянул на дочь.
– Я иду! Я так решила! – поторопилась высказаться Зендея.
– Ты только погляди на неё! Идёт! А куда идёшь, знаешь? Так вот знай, птичка, как только выпорхнешь из гнезда, отвечаешь головой не только за мать, но и за всё племя! За всех! Сделаешь ошибку – погибнешь не только сама, но накличешь врага на эти головы, – старейшина указала длинными пальцами на молодых. Шали скривил лицо.
– Дайте попробовать сначала нам! – вновь попросил Хамам.
– Нет! – в два голоса ответили Гурбаш и Арзамас.
– Ваши головы нам уже не приделать назад! – добавила старейшина уже мягче. – Садитесь, раз остались!
Дважды звать не пришлось, парни подскочили ближе к старейшинам, присели на землю. Софика растолкала братьев ногой, чтоб освободить место для Зендеи.
– Пропусти, Кас! Вы бы ещё разлеглись! Это Зендея войдёт в транс! – ворчала она.
– Где мирийка? –