Дорога в Шарбо. Пёстрая стая. Мира Шонал
когда Зендее удастся вывезти женщину из столицы. – Баро, вставая с места, похлопал Мурака по плечу. – Думай, сынок!
Как только старейшина отошёл к своему месту, Зендея подняла на отца глаза.
– Я смогу, даде! Я должна помочь маме!
– Дело ведь не в том, что я не верю тебе, воздух мой, моё небо. Дело в том, что я не верю остальным! Все обещания и клятвы растворяются утренним туманом, и не найти их следов.
– Мы ведь не оставим её, даде? Одну, попавшую в беду? Даде, разреши мне! Я вернусь, как только почувствую беду. – Зендея опустила взгляд, чтобы не видеть, как в глазах отца рушится небо.
2. Гость
Ночь была лунной и звёздной. Звуки, которые исторгал из своей скрипки Рамси, становились веселее, вынуждая старейшин прекращать споры, а молодых – быть смелее. Рамси умел это делать.
– Оо-о, – громко протянул Ачик. – А вот и наши пропавшие в горах! Рады видеть, что вас не только не поубавилось, но и приумножилось!
Взгляды шарбонцев тут же устремились на приближающуюся к костру четвёрку. Парни приложили руки к груди в знак приветствия и вежливо склонили головы перед старейшинами.
– Баро, позволь пригласить к нашему костру гостя! – начал Шали.
Несколько десятков глаз уже изучали незнакомку, которую привели с собой охотники. Она стояла, держа голову прямо, словно не ожидая ничего, кроме приглашения. Одета она была в рубаху Шали и широкие солдатские штаны. Напоминала мирийка больше не девушку, а мальчишку-попрошайку в стенах города Калипса. Как только перешёптывания стихли, баро дал знак рукой, приглашая в круг.
– Сегодня мы отмечаем священный для нас праздник, дитя. Сегодня мы все дети перед ликом богов. Садись с нами, ешь и пей, если помыслы твои чисты, мы будем рады гостю, – ответил Арзамас.
– Да покарают меня боги, да превратится в яд пища, которую разделят со мной добрые люди, и разъест чрево моё, если помыслы мои черны, – склонив голову, ответила мирийка.
– Ух, ну и страшные же у вас проклятия, – восторженно продекламировал Ачик. – Брр… у меня по спине мурашки побежали.
Шали усмехнулся. Мирийка смутилась и отступила на шаг.
– Как тебя зовут, девушка? – спросила Софика, поднося ей чарку анисовой браги27.
– Видждан, госпожа, – громко и чётко ответила мирийка.
– Ложь! – процедила сквозь зубы шарбонка, делая шаг ближе. – Как твоё имя?
Девушка удивилась, потом смутилась, невольно приподняла руки – верно, чтобы отгородиться от дикарки, и наконец опустила взгляд.
– Азра, госпожа, – уже еле слышно проговорила мирийка.
Шали взглянул на сестру, но та видела пред собой только чужачку. Чарка всё ещё была в её протянутой руке.
– Софи, дочка, подлей и мне из кувшина, – позвала Гурбаш. Софика ткнула непринятой чаркой в брата и, не дожидаясь, когда он возьмёт её в руки, отпустила. Брага выплеснулась на землю.
– Всегда любила