Любовь, которая меняет мир. Parvana Saba
цветы похожи на лунные тени.
Мэй вздохнула, позволяя прохладному воздуху наполнить лёгкие.
– Всё кажется иным, когда знаешь, что больше не один, – ответила она.
Рэн повернулся к ней, его взгляд был глубоким, как бездонный пруд, в котором отражались ночные звёзды.
– Тогда скажите мне… – он приблизился, его голос стал тише. – Что вы слышите сейчас?
Она закрыла глаза. Прислушалась. К воде, что шептала истории времени. К листве, что танцевала в лунном свете. К биению своего сердца.
– Я слышу музыку, – прошептала она. – Музыку, которую мы создаём вместе.
Рэн протянул руку и осторожно коснулся её пальцев. Её кожа была тёплой, словно хранила в себе остатки солнечного света. Он переплёл свои пальцы с её, и этот жест сказал больше, чем могли сказать любые слова.
– Тогда позвольте мне сыграть её для вас, – произнёс он.
И в этот миг лунная роса осела на лепестках сакуры, как благословение самой ночи.
Глава 20: Золотые нити рассвета
С первыми лучами солнца, что осторожно пробивались сквозь ветви деревьев, мир начинал звучать по-новому. Воздух был пропитан свежестью ночной росы, а лёгкий туман, стелющийся над землей, медленно рассеивался, уступая место утреннему свету. В саду пробуждались цветы, раскрывая нежные лепестки навстречу дню, а тёплый ветер доносил едва уловимые нотки жасмина и зеленого чая.
Мэй медленно шагала по каменной тропе, чувствуя, как прохладные капли росы касаются её ног. Её сердце было полно эмоций, что не поддавались словам. Они всё ещё звучали в ней музыкой – той, что родилась в ночной тишине, той, что принадлежала только им двоим.
Она нашла Рэна под раскидистыми ветвями древнего клёна. Он сидел, склонив голову, его кото лежал перед ним, но он не играл. Его пальцы легко касались струн, но музыка ещё не родилась. Он словно ждал чего-то.
– Вы не играете? – спросила она, нарушая тишину.
Рэн поднял взгляд, его глаза были задумчивыми, но в глубине горел мягкий свет.
– Я жду вдохновения, – ответил он, а затем, чуть улыбнувшись, добавил: – Оно только что пришло.
Мэй опустилась рядом, её руки нашли свою привычную опору на гладком дереве скамьи. Между ними повисло молчание, но это молчание было живым, насыщенным. Рэн провёл пальцами по струнам, и первые ноты зазвучали, переплетаясь с дыханием утреннего ветра.
Она закрыла глаза, позволяя музыке проникнуть в её сознание. Каждый звук был чистым, наполненным смыслом, словно каждое прикосновение к струнам рассказывало их историю. Историю двух сердец, что нашли друг друга среди лепестков сакуры и лунного сияния.
– Эта мелодия… – прошептала она, когда последние ноты растворились в воздухе. – Она о нас?
Рэн не ответил сразу. Он посмотрел на её лицо, на её руки, на лёгкую тень, что падала на её шею от прядей волос. Затем, протянув руку, он мягко убрал эту прядь за её ухо, позволяя пальцам задержаться у виска.
– Да, – сказал он наконец. – И она будет звучать до тех пор, пока мы вместе.
Мэй улыбнулась,