Сага о Матане, или Сестры-двойняшки: начало пути. Ольга Александровна Югова
что тетенька Надя, наша знакомая». И обе хохочут. Но все наши знакомые Нади без бороды! Шуточки у них зверские.
Маха: «а где у цветка чашечка?» Вопрос продуманный, чтобы ей дали цветок в руки, и тут-то она его и съест. С трудом спасли.
Таня от лица одной игрушечной птички – другой: «иди сюда, давай со мной. С мужем, все приключения только с мужем». Так и выяснилось, что эти птички, оказывается, женаты. Однако, моралист растет.
Маха, одевшись в свой супер костюм, уточняет: «Адели или Одели?» Потом: «а почему тут рукава, это ведь жилетка?» Скоро буду к каждому разговору с детьми готовиться, как к лекции. Все им надо знать, что, зачем и почему. А адели – это ведь пингвины такие.
Таня впервые сама поднялась по лестнице в подъезде, на предложение держаться за мою юбку, как она это обычно делает, ответила: «нет, я сама, я уже большая, мне 4 года». Ну наконец до нее дошло.
Маха: «почему у меня носки дырявые?» Объясняю, что не дырявые, а ажурные. «Почему ажурные? Ажирал кто-то?» Маха сама специалист по пожиранию чего угодно, поэтому для нее мысль, что кто-то прогрыз носки, самая естественная.
Таня, опять озвучивая какую-то игруху: «ударила и сказала: это не больно». Вполне в танином стиле, да.
Отклеила свои тейпы. Маха с непритворным беспокойством: «тебе было не больно? А как же ты будешь без крыльев?» Заботливая.
Таня все противоречия и нестыковки в своих историях объясняет тем, что это же сказка, а в сказке может быть что угодно. Но когда папа читал ей Финдуса, она сказала: «курицы не могут сидеть и пить чай, они не могут держать чашки перьями!» И не волнует, что это вообще-то тоже сказка.
Тискаю Маху, она: «мама, мне туго! Обнимать надо нежно, вот так!» Правду сказать, Маха большой специалист по обнимашкам, ее мнение тут весомо.
Таня решила ночью поорать, видимо, сказались съеденные днем праздничные излишества. Села с ней на руках, жду, когда проверещится. Она вопит, вопит, потом замолкает, смотрит на меня: «мама?» Я: «что?» Таня с новыми силами «аааааа!»
Маха лежит в процессе надевания костюма и говорит так нежно: «мама, я лежала, как дохлая!» И хорошо, что именно так. Все время боюсь, что она его тоже решит пожрать. Но его спасает то, что Маха очень чувствительна к запахам и все время все нюхает, а он пахнет резиной. И это не вызывает у нее аппетита. «Костюм пахнет, и от этого его трудно надевать». И точно, сложнее всего прицепить резиночки, так что трудности надевания и запах однозначно взаимосвязаны.
Таня сопереживает Махе, когда та ходит на улице. Дома уже никаких проблем, а на улице все еще страдания. Таня подходит к Махе и берет ее за руку: «петушок помогает дрозду идти. Иди! Петушок держит дрозда за крылышко». Поддержка, конечно, исключительно моральная, но Махе помогает.
Дети играют, слышу душераздирающие вопли, чаще всего махины: «мамаааа! маааамааа!» Прибегаю – «а, это мы играем». Ну капец вообще.
Таня: «мне скучно с одним зверьком» –