Сага о Матане, или Сестры-двойняшки: начало пути. Ольга Александровна Югова
бок, мама, закутай меня!» Когда я дойду до должной кондиции и скажу ей – часа так в три ночи – все, что я об этом думаю, она тут же обретает силы и умение переворачиваться и закутываться сама. Чудеса.
Таня любит оглушительно захохотать или внезапно заорать неважно что, желательно прямо в ухо, и потом с довольным видом резюмировать: «это было громко». Вот да, даже немножко слишком.
Маха: «а как делается пастила?»
Таня: «никак. Ее дарят, и все».
Это они озадачились, потому что последний кусок съели. Захотелось узнать, как добыть еще.
Прихожу в комнату, смотрю – Маха больше обычного взлохмачена. Говорю: «опять волосья жрала?» Маха тут же бросается мне на шею: «я крепко прижала к себе маму и не хотела отпускать!» Замяла для ясности, в буквальном смысле. Что ты мама все о приземленном, когда я тебе о любви. Хо.
Маха, задумчиво: «почему из моего окна видна даль?» А ведь она никогда не слышала эту песню.
Таня, играя в летучую мышь: «ночью она заснула, а утром проснулась. Потому что все это сказка». Немаловажное уточнение.
Маха очень трепетно относится к своим хождениям в костюме. Сделали перерыв, она: «а почему сегодня без костюма? Мне в нем нравится. А завтра будем в костюме?» Говорю: «наверное, там посмотрим». Маха так положительно: «как доктор скажет, так всё и сделаем». Оо. У Махи появился авторитет кроме Тани. Наконец-то.
Сидят играют, Таня: «может быть и буду колоть. Это же прививочка. Я тебе сделаю больно!» Кровожадно так прозвучало.
Маха: «я знаю, кто такой парафин. Это такой зверек фиолетового цвета, его никто не знает». Пожалуй, все так и есть, и Маха правда знает его не понаслышке. Ей раньше делали парафиновые аппликации на ноги.
Таня: «мама несла на спине тяжелую сумку детей». О да, эта картина Тане знакома не меньше, чем Махе парафин.
Маха мне с укором: «ты почему меня здесь одну оставила? Там собака лает!» Что характерно, оставила я ее не одну, а с Таней и дедулей, а собака лаяла где-то далеко за окном. Но все равно непорядок, да.
Таня: «я тут выпучила глаза и страшно зарычала: ррр!» Ну так-то это танино обычное состояние по жизни.
Девочки уложили хомяка-повторюшку в игрушечную сушилку для посуды, я прихожу, они мне: «мама, тише! Ребеночек спит!»
Таня Махе шепотом: «давай беседовать».
Маха: «давай». И натурально, беседуют шепотом, изредка прерываясь, чтобы сказать мне: «тише, ты чего шумишь?» А я вообще молчу.
Таня смотрит на свое пузико: «какая я толстенькая под кофточкой!» Да уж, 11 кг живого веса. Толстушечка.
Маха идет: «хватит мне говорить, я сама знаю!» Ее возмущает, что я ей говорю, какой ногой и с какой скоростью шагать. Беда в том, что когда я ей не говорю ничего, она вообще останавливается. А так-то знает, несомненно. В теории.
Таня: «я Маню поглажу» и гладит Маху игрушечным утюгом. Таня верна себе.
Маха, только начав делать упражнения: «ых, полежать бы, отдохнуть бы…»
Мечтать не вредно, что