Техническая ошибка. Корпоративная повесть, лишенная какого-либо мелодраматизма. Александр Степаненко
опустошением сознания у всех слоев оказавшегося в орбите сговора населения крупных городов – вследствие обретенной вместе с легкостью бессодержательности их жизни…
Потреблять, потреблять, потреблять, все больше, все больше, все больше… Все больше позволять себе. Это было то, что, вероятно, многих бы устроило. Но Антон – не хотел, как все, и одного того, что, казалось, удалось, получилось – вывернуться из хищных лап нужды, одного этого – ему теперь не хватало. Не хватало, и это – пугало его. Хотелось – создавать, хотелось – результата. Пугало, подавляло то, что в обозримом пространстве, до самого горизонта, это его желание казалось одиноким жидким облачком на чистом, прозрачном небе, и ни оно, и ничто, с ним сопряженное, не имело никакого смысла, никаких шансов, отрицалось везде и повсюду в принципе, как нечто вообще несуществующее. Как минимум – несущественное.
А жизнь – неумолимо гнала дальше. Манила огнями потребительских соблазнов, вертела в безостановочном круговороте, все меньше и меньше оставляя возможностей быть с собою наедине, а, стало быть, помнить еще о себе и своих желаниях, не подменяя собственное социально навязанным.
Желания были и могли быть – только у тех, кто за все платит; в случае с Антоном, по его профилю, это были желания, которые, по большей части, можно было охарактеризовать как информационные, то есть когда кто-то из тех, кто за все платит, хотел для себя чего-то информационно-приятного, например, статейки, в которой рассказывалось много хорошего про него самого, или статейки, в которой рассказывалось много плохого про кого-то другого, или собственного лица на голубом экране; стало быть, и удовлетворялись такие желания информационно и, в тот момент, как правило, на редкость несложно: Щеглов брал наличные деньги из рук тех, кто за все платит, передавал их в руки своих бывших коллег, и те охотно учитывали желания в своей работе (и даже сами этих небезвозмездных желаний жаждали).
И уже вскоре, за эти, не получившие тогда еще обширного развития, услуги, был Антон сочтен вполне «правильным», и «своим», и «допущенным», и был в качестве «надежного и толкового» специалиста серьезно рекомендован одному из тех, кто за все платит, благо именно в те поры тот как раз озаботился созданием в недрах доверенной его руководству корпорации еще одного подразделения профессиональных дармоедов.
И Щеглов оказался в Топливной компании: этой корпорации, собранной из кусков, достаточно тухлых и безнадежных для того, чтобы не стать никому интересными даже во времена бесплатной раздачи богатств империи собутыльникам, проходимцам и случайным прохожим, но, в то же время, и достаточно внушительных для того, чтобы содержать за счет них в бывшей имперской столице лишнюю тысячу ртов, сидящих в кондиционированных, светлых кабинетах, не имеющих ни малейшего представления ни о цвете, ни о запахе того,