Миров и Богатый. Крах «Общества мертвых поэтов». Мурат Тюлеев
на пишущую машинку, представляя, что это постамент памятника Изиде Бах.
Вдруг Леониду стало обидно, и натянутая улыбка сползла с его бледного лица. В отличие от Семена, который сейчас буквально давился от смеха, Миров отделял людей пишущих от непишущих критиков, и поэтому почувствовал боль не столько за Изиду, сколько за себя и за всех творческих личностей, не стяжавших лавров и потому причисляемых к ненормальным.
Он шагнул к Наташе, которая завершала шутовской спектакль, и вырвал брошюру. Вмиг все стихло. Юля слезла с машинки и отодвинулась к Семену. Наташа так и замерла с простертой в воздухе рукой.
– Миров, ты чего? – опешил Сема.
– Ничего, – насупился Леонид, швырнул книжицу под стол и взял сигарету. Нервно чиркая спичкой и не глядя на притихших пташек, он прикурил и прислонился к стене. Он не смотрел на гостей, но чувствовал, что все трое опасливо его разглядывают. «Наверняка теперь причислят к психам», – мелькнула справедливая мысль.
– Ой, Наташ, – встрепенулась взявшая себя в руки Юля, – я и забыла, нам же на факультатив!
– Точно! – расширила очи ожившая Наташа. – Семен, ты нас проводишь?
Богатый прошел за девушками, не глядя на Леонида, вышел из кухни, и хозяин услышал, как одеваясь, кто-то из девушек сказал:
– Семен, ты бы хоть нас предупредил. Откуда мы знали?
Хлопнула дверь. С минуту не было слышно ничего, даже шагов в коридоре. Потом дверь еще раз хлопнула, и вернулся Богатый.
– Ты прости, Леня, – сказал он, – я знал, что ты болезненно относишься к таким вещам. Я виноват. А девчонки, они же глупые, им бы только покуролесить.
– Замяли, – вздохнул Леонид и оседлал свою именную табуретку, – лучше расскажи про литгостиную. Что это такое?
– Это в четверг, – с облегчением вздохнув, произнес Сема, – на факультете русского языка и литературы. Нина Сергеевна устраивает. Это в корне ее идея. Вообще-то, честно говоря, это спектакль наподобие «Музыкального ринга». Помнишь такую передачу? Сначала мы почитаем, а потом нас будут терзать благодарные слушатели.
– Понятно. А каким образом Нина Сергеевна узнала обо мне? Ты посоветовал?
– Да нет. Я уж было подумал, что ты с ней знаком. Ты ведь и Изиду Бах знаешь.
– Впрочем, – задумчиво произнес Леонид, – я догадался, откуда исходит это тепло.
– Откуда же?
– Не твое дело.
Сема хмыкнул, поставил чайник на газплиту и заговорил о том, какую программу он готовит на четверг. По его убеждению, литгостиная все равно не принесет молодым талантам никакой пользы, поэтому этот шанс выйти на публику надо использовать для утверждения собственного имиджа, эпатировав и ошеломив полуграмотного обывателя. Согласно этой программе, душа литгостиной выступающих интересовать не должна, а необходимо напрячь такие ее стороны, как склонность к распространению мнений, слухов, легенд и попытаться посредством студенческих