Миров и Богатый. Крах «Общества мертвых поэтов». Мурат Тюлеев
раздумывая, стоит ли отчитываться перед первым встречным, но потом стал подробно объяснять суть своего новшества.
– Эта идея пришла ко мне, когда я поднимался пешком по нашей бесконечной лестнице. Я шел и думал: почему взрослые создают для детей книги и журналы, а дети для взрослых то же самое сделать не могут?! Я решил помочь детям в этом вопросе. Первым делом я посетил несколько школ и детских садов, выявил одаренных детей и устроил слет во Дворце Пионеров. На этом слете я поставил перед детьми задачу: создать альманах, в котором они смогут обратиться к взрослым путем собственного творчества. Не подражая, не обезьянничая, не перенимая, каждый юный писатель или художник создаст литературное произведение или картину соответственно с учетом потребностей взрослого, где коснется самых наболевших проблем: пьянства, тунеядства, безработицы и так далее. То есть, ребенок как бы скажет взрослому в своем опусе то, чего не может сказать в обычной жизни. Минуя комплекс детства, как равный равному. Сейчас я зачитаю вам один рассказ, уже одобренный нашей коллегией для печати. Называется он очень оригинально: «Спокойно, батя».
Здесь Семен и Леонид заволновались. Им не хотелось слушать рассказ, и они стали трогать детские рисунки, но Навекаев успокоил гостей тем, что рассказ совсем короткий и поучительный, а рисунки, большинство из которых, мягко говоря, были нескромными, он отобрал и положил под себя.
– Рассказ, – объявил Теодор, – автор сего литературного опуса пятиклассник Дима Медведев.
Здесь мы извиняемся за себя и за Теодора Эрнстовича и приводим рассказ целиком.
«Мой отец развелся с женой, потому что всю дорогу путался с соседкой. Получив развод и забрав меня с собой, мать стала жить у бабушки. Отцу осталась квартира, потому что мать не захотела делить опротивевшее ей имущество. Отец стал жить, с кем хочет. Сначала он жил с соседкой, потом выгнал и ее. Потом соблазнил младшую сестру моей матери, но их роман окончился еще быстрее. Наконец, батя решил вернуться в лоно семьи. Это он решил сделать незамедлительно. Когда он пришел, он запер бабушку в ванной, а дедушку в сортире, мне же приказал выйти на балкон и ждать, чем закончатся разборки. Я слушал крики, а затем взял нож и вышел в комнату. Отец хотел забрать у меня нож, но я порезал ему руку и сказал: „Спокойно, батя, иди отсюда, пока я тебя не грохнул“. Отец ушел. С тех пор мы живем хорошо».
Прочитав рассказ, Навекаев с победоносным видом оглядел своих гостей.
– Что в этом рассказе поучительного? – угрюмо спросил Леонид.
– В этом рассказе есть правда жизни, – ответил Навекаев. – Правда, я немного его отредактировал. Убрал ругательства и связующие словечки типа «блин». Конечно, рассказ стал вдвое короче. Но что поразительнее всего, одна пятилетняя девочка, как будто слышала эту историю, нарисовала совершенно сама по себе чудесную иллюстрацию. Извольте, полюбуйтесь.
Теодор вытащил из-под себя один лист