Тьма, Огонь и Пепел. Антон S.A
темно-багровым светом. Она взяла его, и тепло камня смешалось с жаром ее кожи. Где-то вдали завыл ветер, но Зарг’ра уже повернулась к выходу. Ее тело, мокрое и сияющее, бросало вызов самой Пустоши – ведь там, где другие видели конец, она находила лишь начало.
Пропасть Гаснущих Звезд встретила его тишиной, густой, как кровь, застывшая в жилах мертвого бога. Небо здесь было черным, но не от ночи – от отсутствия. Лишь изредка вспыхивали и гасли бледные точки, словно небесные огни задыхались в пустоте. Земля под ногами Грак’зула была усыпана осколками мертвых светил: хрустальные сферы, треснувшие и почерневшие, звенели под сапогами, как кости древних гигантов. Воздух пахнул озоном и пеплом, а каждый вдох обжигал легкие, будто он вдыхал саму пыль распавшихся миров. Грак’зул шел вперед, его кожа, покрытая сетью трещин, светилась изнутри тусклым багрянцем. Череп у пояса, теперь почти сросшийся с его плотью, пульсировал в такт шагам, а руна на ладони – та самая, оставленная Зерном Хаоса – мерцала, как рана. Он чувствовал, как Пустошь меняет его. Не просто тело – саму суть. Внезапно осколки под ногами начали шевелиться, сливаясь в Стражей Угасания. Существа с телами из черного стекла и глазами, как угасающие сверхновые, окружили его. Их конечности были слишком длинными, суставы – изломанными под неестественными углами. Они не атаковали. Они смотрели.
– Ты не принадлежишь здесь, – заговорили они хором, голосом, напоминающим скрежет терзаемой плоти.
Грак’зул выхватил нож, но один из Стражей коснулся его лба. Мир рухнул. Видение поглотило его.
Он увидел себя – не орка, а человека с кожей, обугленной до костей. Голые ступни тонули в пепле родной деревни. Тела вокруг: мать, братья, дети – все, кого он не смог спасти, когда огонь Пепельных Пустошей поглотил их. Их рты открывались в беззвучных криках, а пальцы, обгоревшие до суставов, тянулись к нему.
– Ты сжег нас, – прошептала тень матери, ее лицо расплывалось, как воск. – Ты стал тем, чего боялся.
Грак’зул зарычал, вонзив нож в видение. Оно рассыпалось, но на его месте возникло другое: он сам, стоящий на троне из сплавленных душ, с короной из шипов, впивающихся в череп. Вокруг – горы трупов, и среди них… лица, которых он не знал, но чьи смерти чувствовал кожей.
– Это не я, – прошипел он, но голос звучал как эхо из колодца.
Стражи отступили, их стеклянные тела треснули, выпуская сияющую мглу. Пропасть содрогнулась, и в центре ее открылся Портал Молчаливого Зова – арка из ребер и позвоночников, обвитых цепями. За ним мерцало нечто, что не было ни светом, ни тьмой. Грак’зул шагнул внутрь. Пространство сжалось, вывернулось, и он очнулся в Саду Отрезанных Желаний. Деревья здесь были живыми. Их стволы – сплетения мышц и сухожилий, ветви – костяные пальцы, а вместо плодов свисали сердца, бьющиеся в такт чужому страху. Воздух был сладким и удушающим, как вдыхание нектара через тряпку, пропитанную ядом. Между стволами бродили Тени Ненасытных – существа с телами, как расплавленный воск, и ртами на местах ладоней. Они облизывали губы-раны,