Исповедь «иностранного агента». Как я строил гражданское общество. Игорь Евгеньевич Кокарев
юность планеты. Идут, играя бедрами и улыбаясь нашим жадным взглядам. Ой, что делать?
– У вас в каюте есть туалет? Мне очень нужно, сэр! – напирает на меня длинноногое, открытое любви существо. Светлые оливковые ее глаза смотрят прямо в душу.
Но страх и ужас парализует. К себе? В каюту? Зачем? Я ж ни разу еще… за границей… с незнакомой… Сигнал громкой связи спасает ситуацию:
– Внимание экипажа! Всем свободным от вахты выдворить блядей с судна!
И вот они уже дисциплинировано спускаются по трапу, всем своим видом показывая, чего мы лишились.
– Russian оnanist! – я уже слышал эти обидные выкрики от европейских проституток в узком Кильском канале в Балтийское море. Единственные из моряков всех стран мира, кому не разрешены их соблазнительные услуги.
Вернулось командование, шипшандер пополнил запасы провизии, вахтенные подняли якоря, и «Луганск» взял курс на Южную Америку. Вахту стоять теперь не то, что раньше. Все новенькое, современное, воздух освеженный кондиционером, питает благодарные легкие. Душ после вахты, и тело сухое, чистое, как с пляжа. Атлантика, погода штилевая, стакан рислинга (положено на экваторе!) и загорай, думай о смысле жизни…
Бразилия, мечта Остапа Бендера, началась с того, что ночью на рейде у порта Сантос нас ограбили. Пока перекачивали нефть борт в борт в маленький местный танкерок, поднимая осадку, шустрые бразильцы забрались на наши спасательные мотоботы и с одного борта обобрали их под чистую. Ладно, чего мелочиться? Все – таки Бразилия. Вдохни этот маслянистый воздух, пропахший кофейными зернами, загадай желание. Пришли в порт узким проливом сквозь какие-то болота, пришвартовались среди таких же танкеров, сухогрузов. Первая партия сразу в увольнительную, вон они уже на берегу, нарядные – парадные.
А мы пока на вахте. Открыли окна гигантских цилиндров и в их еще не остывшей утробе железным шкребком сдираем жирный чёрный нагар на их стенках. В телогрейке, с нахлобученной ушанкой, с фонарём на поясе и с верёвкой на щиколотке, ныряешь в пекло. Веревка, это чтобы вытащили, если сознание потеряешь. Выдержать можно минуты три, не больше. Окунёшь голову в ведро с водой и обратно.
Пришла, наконец, и наша очередь. Отмылись под душем. Мыло копоть не берет, только едкий антинакипин, от которого вылезают волосы. Но зато отмывает, оставляя черные ободки вокруг глаз. В моей пятерке – Вася, кок судовой, бывалый моряк. Повел нас сразу спирт покупать. А где? В аптеке, чудак, где ещё? Там он дешевле семечек. Нашёл хозяин запылённую бутылку где – то на верхотуре, специально лестницу приносил, ползал под потолком. А Вася ещё стакан просит.
– Зачем вам? – не понял хозяин. – Мы им лошадей протираем.
Когда понял, побежал куда – то, привел всю семью смотреть, что «эти люди» со спиртом делают. Вася стакан взял, бутылку свинтил, и залпом, практически слил 200 грамм в горло. Обтерся рукавом и сказал хозяину:
– Давай ящик, 12 бутылок!
– И мне,