Исповедь «иностранного агента». Как я строил гражданское общество. Игорь Евгеньевич Кокарев
мостиком. Расширяли радиорубку, ставили огромные антенны. Шептали, будто судно готовят к правительственному рейсу, самого Хрущева повезем в Скандинавские страны. Команде выдали новое обмундирование, премиальные. Народ приосанился, заважничал. Еще бы! А я собирал вещички в старый спортивный фибровый чемоданчик… Прощай, море. Извини, батя, моряк из меня не вышел.
Спускаюсь по трапу на глазах свободных от вахты товарищей. Задираю голову: на мостике Вадим Никитин, капитан. Он выразительно крутит пальцем у лба…
– Не разбрасывайся, хлопчик. Потеряешься, – говорила еще в 9-м классе любимая учительница литературы высокая, рыжеволосая, властная Ольга Андреевна Савицкая. Она открыла нам настоящую литературу, раздвинула горизонты. Она серьёзно относилась к нам, позволяя вольности в школьных сочинениях. Собирала дома литературный кружок, поила чаем с печеньем и учила думать. Опасное занятие. Мы с ней оба обожали Маяковского. А я еще и верил: «здесь будет город – сад». Она, на глазах которой фашисты раскроили головку ее ребенку – уже нет. Но не мешала верить мне.
А что значит, потеряешься? Все в копилку. Кто знает, когда пригодится. Сказал же Чурбанов: проверь, на что способен. В тот день, сходя по трапу «Башкирии» на берег, я проверял. Я хотел строить новую жизнь. Эй, голубые города! Я здесь, Родина! Я здесь.
От рейсов тех дальних на огромном танкере, от бескрайней сини океанов на всю жизнь в памяти этот томительный дух вечного бродяжничества, вдали от городской суеты и пыли, от человечества, от его забот – только приятное ощущение свежести обветренного и всегда загорелого тела, открытого океанским ветрам. И подрагивающая от работающих дизелей теплая палуба под ногами. Надо иметь особый характер, чтобы принять эту судьбу. Еще долго буду вскакивать с кровати к четырем часам ночи и искать в темноте ногами расшнурованные грубые ботинки.
Летел в Алма – Ату, мял в кармане командировочное удостоверение ЦК ВЛКСМ и переживал вину перед ними, морскими бродягами и трудягами, перед Санькой Палыгой, лучшим нападающим училища, которому в первый же день работы отрежет ноги и руку прямо в родном порту заблудившийся в темноте маневровый паровоз. Санька героически перенесет десятки тяжелейших операций в Москве и вернется в Одессу работать инженером – конструктором на берегу. Откажется калекой даже увидеть свою любовь, ночи проводившую под окнами его палаты. Будет воспитывать дочь от встреченной в больнице подруги, танцевать на протезах на товарищеских вечерниках. Дочь потом выйдет замуж и уедет с мужем в Америку, когда откроются границы и уже не будет в живых ее героического и доброго батьки.
В шторм под Ждановом перевернется баржа с агломератом температурой в 900 градусов, и сварится в том кипящем соленом котле Виталий Лабунский на глазах плачущего от беспомощности сокурсника, тянувшего эту проклятую старую баржу на буксире. Рванет паровой котел на стоянке в Риге, и погибнет наш Рыжий – вахтенный механик Мухин, один