Лицо в темноте. Нора Робертс
голову, глядя в потолок. Ее монотонное описание вечеринки совпадало с рассказом мужа и тех, кого Лу уже успел допросить. Знакомые и незнакомые лица, люди, которые приходили и уходили. Кто-то, заказывающий по телефону на кухне пиццу.
Это было уже кое-что новенькое, и Лу записал ее слова.
Разговор с Брайаном, потом крик Эммы – и они нашли ее лежащей у подножия лестницы…
– Вокруг столпились люди, – негромко продолжала она. – Кто-то, не знаю, кто именно, вызвал скорую. Мы боялись дотронуться до нее. Потом услышали звуки приближающихся сирен. Я хотела поехать с ней в больницу, с ней и Брайаном, но сначала мне нужно было взглянуть на Даррена и убедиться, что с ним все в порядке, а потом разбудить Алису и рассказать ей о том, что произошло. По пути я задержалась только, чтобы захватить халат Эммы. Даже не знаю зачем, но я подумала, что Эмме он может понадобиться. И пошла по коридору. Я рассердилась из-за того, что свет был погашен. Мы всегда оставляли свет в коридоре для Эммы. Она боится темноты. А Даррен – нет, – с мягкой улыбкой добавила она. – Он никогда ничего не боялся. В его комнате мы включаем только ночник, на тот случай, если он проснется, просто потому, что так легче нам самим. Это нередко случается, ему нравится компания. – Она поднесла ладонь к лицу, когда голос ее задрожал. – Он не любит быть один.
– Я понимаю, как вам сейчас тяжело, миссис Макэвой, – вздохнул Лу.
«Но она первой оказалась на месте преступления, первой обнаружила и прикасалась к телу», – звучало в голове сыщика-профессионала.
– Мне нужно знать, что вы увидели, когда вошли в его комнату.
– Я увидела своего ребенка. – Она стряхнула руку Брайана. Чье-либо прикосновение вдруг стало ей невыносимым. – Он лежал на полу, у кроватки. Я подумала… подумала: о господи, он перелез через стенку и выпал наружу. Он лежал совершенно неподвижно на маленьком голубом коврике. Я не видела его лица. Я подняла его на руки, но он даже не думал просыпаться. Я трясла его, потом закричала, но он не просыпался.
– Вы видели кого-нибудь наверху, миссис Макэвой?
– Нет. Наверху никого не было. Только ребенок, мой ребенок. Они увезли его, не позволили мне оставить его себе. Брайан, ради всего святого, почему ты не дал мне забрать его? – Она закрыла глаза от боли.
– Миссис Макэвой. – Лу тяжело поднялся на ноги. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти того, кто совершил это злодеяние. Обещаю вам.
– Какая теперь разница… – И она заплакала, молча и беззвучно, лишь по лицу потекли слезы. – Какая теперь разница, я вас спрашиваю?
«Разница есть», – подумал Лу, вновь выходя в коридор.
Наверняка.
Должна быть.
Эмма смотрела на Лу прямо и строго, отчего он почувствовал себя неловко. Впервые на его памяти под взглядом ребенка ему вдруг захотелось убедиться, что на его рубашке нет пятен.
– Я видела полицейских по телевизору, – сообщила она после того, как он представился. – Они стреляют в людей.
– Иногда. – Он не знал, с чего начать, потому попытался для начала завязать разговор: – Ты любишь смотреть телевизор?
– Да.