Рехан. Цена предательства. Евгений Кенин
ароматом. До этого момента удавалось не зацикливаться на этом, а сейчас взгляд то и дело останавливался на разбомбленном проеме в стене рядом. На разбитых камнях там лежали двое – точнее, то, что от них осталось. Первому, наверное, было лет сорок, во всяком случае, это удавалось определить только по покрытой проседью голове, все остальное было просто смятым бесформенным месивом. У второго, совсем молодого парнишки, напрочь отсутствовала середина туловища. Ноги валялись в стороне, а синие глаза с последней мукой глядели в чужое беспощадное небо.
– Эй-ей, Пашков, душара! – постучал по сфере костяшками пальцев Эдик Костюхин, дед со второго взвода, – очнись, ты чего? По сторонам смотри… Вас же в морг водили, не насмотрелся еще?..
Пашка оторвал взгляд от развороченного нутра солдата. Глубоко вздохнул, ощупал привычно карманы разгрузочника и ремни застегнутого ранца, в котором сейчас лежало все его богатство – запасные полные магазины и патроны россыпью. Больше с собой ничего не брали, даже фляжек с водой. Шли на кратковременную операцию, а зависли на двое суток. Никто не знал, что все это так затянется. Жажда была такой, что было ощущение слипающегося пищевода.
– Пасечников, ты двигаться можешь? – обернулся Ротный к раненому.
Тот осторожно подвигал рукой. «Броник» одевать не стал.
– Конечно, товарищ капитан, – только и ответил он.
Пашка отметил, что дед все-таки был бледнее, чем обычно.
– Хорошо, – Ротный глянул на Головастика и махнул рукой, – этого не спрашиваю. Только кровью по дороге не истеки.
Он встал.
– Короче, парни, – передернул он затвор, – почему мы еще не сдохли – это вопрос. Хочется верить, что нам повезет и дальше. Только постараться придется. Все, что мы сегодня делали – это не совсем по нашему профилю, но мы делаем то, что нам было сказано. А сейчас профиль наш, это вы все умеете. После артподготовки делаем штурм здания, захватываем спокойно, вдумчиво, без суеты. Как на учениях. Не как на показухе – на скорость, учебный взвод… а как на занятиях. Мочите всех, кого увидите, кто попадется на пути. Не останавливайтесь, если увидите женщин или детей. Их здесь не может быть, если они здесь есть – значит, они не те, за кого себя выдают. Это все мишени, и эти мишени стреляют, если вы не успеваете сделать это первыми. Не мямлить. Первый взвод идет со мной налево через тот вход, что за углом. Второй и учебный с командирами взводов пробует пройти через парадный. Там главное – не торопиться, и потом, уже при встрече внутри не перестрелять друг друга.
– Внимательнее, – Ротный глянул наверх, – кого зацепят, ложитесь, заползайте в угол и ждите, потом мы вас вытащим. Если будете в состоянии, помогайте – отстреливайте противника. Смотрите только, чтобы свои не пришили. Первогодков прикрывайте, дедсостав, – повернулся он к старшим бойцам.
Старшина при этом молча показал учебному взводу кулак. Наверное,