Город. Глеб Олегович Белянин
поднялся на ноги, продолжил:
– Я уже не в первый раз замечаю в твоих словах подобные оговорки. Сначала ты говоришь, что мир «сейчас» погребён под снегами и льдами. А что, вчера он не был погребён? А завтра, что, не будет, а? Потом ты говоришь, мол, есть вероятность, что на других материках есть жизнь. Послушай, нет никакой жизни на других материках. Наши многоуважаемые ученые-инженеры уже тысячу раз объяснили это смертоносное явление:эллипс растянулся, ось отклонилась, ну, как-то так, и Солнце в результате дало Земле слишком мало света. Всё из-за этого.
Щека фыркнул:
– И как же это доказывает то, что в других местах та же хрень? – Поправил тяжёлый, тянущий к низу, баул.
– А я ещё не закончил, – чуть приподнятым тоном огласил лидер экспедиции. – По теории, Северному полушарию досталось чуть меньше света чем обычно. Меньше света означает более продолжительное залегание снегов. Они в последствии не таяли, а ещё больше отражали солнечные лучи, а значит на следующий год снегов стало ещё больше. Снег идёт, идёт, идёт, его всё больше. Заметь, – он показательно ткнул пальцем в воздух, словно и был тем самым ученым, который огласил эту теорию. – Наука тогда как раз и совершила скачок в сфере топлива. Это сейчас мы вернулись к пару, но тогда в ход пошло много чего другого. Атмосфера стала теплеть, теплеть, а чем больше тёплого воздуха, тем больше осадков. Бум! Снега выпадает ещё больше. А потом ещё, и ещё, и… – Он нырнул рукой в мучной снег, собрал в кулак немного пушистой мякоти и слепил круглый снежок. Затем показал его товарищу. – Вот так сейчас выглядит наша планета. Примерно вот так, – и запустил с размаху снежок куда подальше.
Некоторое время они шли молча. Им обоим нужно было дать своим лёгким отдохнуть. Холодный воздух быстро пропитывал органы и также быстро охлаждал температуру тела. Да и сами разговоры отнимали много сил.
Они продолжали идти. Наконец-то выбрались из котловины, наполненной рыхлым, затягивающим вниз снегом. Их поступь укрепилась. Ветер задул ещё сильнее, усилился. Мог бы успеть ободрать уже все уши, если бы на них не было по паре шапок. Нос кололо, челюсть почти онемела от холода. Воздушные массы перестали подгонять путников вперёд, стали вдруг хаотичными и беспорядочными, словно маленькие дети, прыгающие с места на место и бегущие то в одну, то в другую сторону.
Внезапно из-за одного из заснеженных холмов выпрыгнула чёрная фигура. Это был Рыжий. Он махал руками, загребал ими полчища морозного воздуха. Звал на помощь.
Щека схватил уже было собравшегося бежать на помощь Эмиля и сказал:
– Я не сижу на двух стульях и не пытаюсь на них усидеть. И эти мысли не тянут меня вниз. Это не мысли вовсе, это цель. И эта цель – выяснить, что по настоящему произошло с миром, найти выжившие места, не тронутые вечной мерзлотой – она не тянет меня вниз, а толкает вперёд. Так-то.
И он первый, в полном обмундировании, с тяжёлым баулом на плечах, ринулся на помощь. Да так, что Эмиль еле-еле поспевал за ним.
* * *
– Фёдор Абросимов –