Город. Глеб Олегович Белянин
в образовавшейся прорехе почудился луч света, проблеск. Снег в том месте, где он орудовал крюком, стал становиться светлее. И чем дальше он прокапывал это нору, тем отчётливее был виден свет.
Мужчина подтянулся на локте к заветному выходу, подгрёб под себя ошмётки снега, снова задолбил крюком. Вот она, свобода. Совсем рядом. Ещё чуть-чуть и появится шанс вновь увидеть глаза своей дочери.
Громадный снежный ком под которым он копал не выдержал, лишившись всех опор, обрушился на него всем своим весом.
Он почувствовал как что-то хрустнуло в груди и неприятно отдалось онемением по всему телу.
Мягкий горячий снег нырнул ему в лицо, перекрыв все дыхательные пути.
Из последних сил он закричал слова о спасении и утонул в снегу.
* * *
Он потрепал её по мелким вьющимся волосам, аккуратно завёл один из непослушных локонов за ушко.
В лазарете было настолько тепло, что можно было даже снять верхнюю одежду. Что, собственно, Павел и сделал.
Внутренний же его гардероб ничем не отличался от внешнего, был таким же вычурным:простенький свитер и рубашка, воротник которой выглядывал из под него.
Мужики, проходя мимо, сухо плевали.
Девушки оборачивались по-несколько раз.
Но всё внимание самого Павла было устремлено на эту маленькую девочку. Правда ли она доживала свои последние дни, дожёвывала жизненные крохи?
Она всё ещё дулась, сопела.
Музыкант пару раз ловил себя на мысли о том, что сейчас самое время её приободрить. Или самое время оправдаться за свой поступок. Но пока лишь только кидал на неё беглые взгляды.
Огонь в её глазах пропал как только она попала сюда. Это место напомнило ей о её неминуемой судьбе. И уже ничто не могло развеять эти отголоски скорого будущего.
Глаза пожухли, как гниют осенние листья. Под глазами внезапно всплыли синие круги, которых не было или которые не виднелись тогда, в столовой.
Паша ещё раз потрепал её за волосы, коснулся тыльной стороной ладони её лба.
Горячий.
Как и минуту назад. Как и две минуты. Ничего не изменилось. Горячий настолько, что можно обжечься.
Чем она больна? А разве важно? Одной из миллиона простуд, которые готовы в любой момент накинуться на каждого жителя Города.
Что острее кинжала, вонзается глубже ножа, а подкрадывается незаметнее кошки? Болезнь. В любую минуту готовая сразить и поставить тебя на колени.
Люди, долгое время голодавшие, исхудавшие, в вечном холоде, потеряли всякую защиту. В какой-то момент Город просто перестал считать больных. Проще было начать считать тех, кто ещё ничем не болеет. Но их количество вскоре приблизилось к нулю. Если взять любого прохожего и обследовать его, можно выявить ни одно заболевание. И это будет не только простуда.
– Ничего плохого в том, что я умираю, – внезапно сказала девочка. – Это даже хорошо. Скоро увижусь с мамой, а может уже и с папой, – она посмотрела